Блейк поднял ногу и с силой ее пнул. Алекс закричала. Внутри нее взрывалась боль.

В то же мгновение погас свет. С ним затихло стерео, музыка затихла, оставив их в темноте и молчании, словно Il Bastone попросту умер.

Она услышала, как Блейк плачет в тишине. Его левая ладонь была сжата в кулак, словно готовясь ее ударить. Но проникающий в окна свет уличных фонарей высветил что-то серебристое в другой его руке. Нож.

– Ты можешь помолчать? – спросил он. – Скажи мне, что ты можешь помолчать.

– Я могу помолчать, – сказала Алекс.

Блейк захихикал. Это пронзительное хихиканье Алекс помнила по видео.

– Тара тоже так сказала.

– Что она сказала? – прошептала Алекс. – Что она сделала, чтобы тебя разозлить?

Блейк наклонился к ней. Его лицо было по-прежнему прекрасно, с правильными, почти ангельскими чертами.

– Она думала, что она лучше всех остальных моих девушек. Но все получают от Блейка одно и то же.

Неужели он был настолько глуп, что попробовал «Счастье» на Таре? Поняла ли она, для чего он его использовал? Угрожала ли ему? Имело ли это сейчас хоть какое-то значение? Алекс вот-вот умрет. В конечном счете она оказалась ничуть не умнее Тары и точно так же не смогла себя защитить.

– Алекс? – донесся снизу голос Сэндоу.

– Не поднимайтесь! – закричала она. – Вызывайте копов! Он…

– Заткнись, твою мать!

Блейк занес ногу и сильно ударил ее в бок. Алекс затихла.

Все равно уже было слишком поздно. Обескураженный Сэндоу стоял на вершине лестницы. Лежа на спине на полу, Алекс видела, как он смотрит на нее, на возвышающегося над ней Блейка, на нож в его руке.

Сэндоу рванулся вперед, но не успел.

– Остановись! – рявкнул Блейк.

Тело декана застыло, он почти упал.

Блейк, широко улыбаясь, повернулся к Алекс.