– Нет, это мы всегда успеем сделать! Торан выбрался с Острова Слез, наверняка выберется из гостиницы и придет сюда. Я могу вызвать еще сотню монахов. У нас есть сто шансов, что он погибнет, плюс, – он указал за спину, – два этих воина. И, наконец, ты!

– Я?

– Да, он ведь не знает, что ты мертв!

Гвардейцы уже были у самой шхуны, когда на пути их словно вспыхнул воздух и из белого пламени хлынула на них волна монахов. И на пристане началась настоящая битва. Гвардейцев было пока не больше сорока и, отбиваясь, отступали они под напором все прибывающих монахов, которые вскоре вытеснили их с пристани на широкую портовую улицу.

В самый разгар битвы, когда численные силы гвардейцев и монахов сравнялись, с небольшим отрядом пантрийцев вбежал на улицу Торан и тут же ринулся в бой. Тхар, потративший много сил, вызывая монахов, не видел этого. Он стоял у перил шхуны, с улыбкой глядя на сверкающие сабли над головами людей.

Гвардейцы бились, как львы, но монахи не уступали им, тем более они не чувствовали своих ран. Торан видел, что битва стоит на месте, видел он и четыре фигуры на палубе шхуны. Во что бы то ни стало ему нужно было добраться до них!

И тогда ринулся он в безумную атаку.

Как ураган, налетел Торан на ряды монахов, меч его, вспыхнувший зеленоватым светом, бил с силой, с которой молот бьет по наковальне, и крушил все вокруг. Без устали поднимался и опускался он, ломая, словно палки, сабли монахов, круша кости и уже мертвую плоть. Он даже не защищался, потому как просто не успевали монахи нанести упреждающий удар, а меч уже обрушивался на них.

Шаг за шагом врубался Торан в плотные ряды черных тог, сметая их на своем пути, как ураган сметает с земли деревья и дома. Гвардейцы шли за ним, и клин этот вскоре рассек орду монахов надвое.

Увидев сверкающий меч, опускающийся и поднимающийся над капюшонами монахов, Тхар побледнел, и Шим вопросительно посмотрел на него.

– Нет! – упрямо произнес Тхар. – Мы не переместимся! Я не знаю, на что способен Слуга Алмаза. Ценой своей жизни он может переместить Торана за нами.

Тхар закрыл глаза и начал что-то шептать одними губами.

Толстые швартовые канаты вдруг лопнули, и шхуна, качнувшись, отошла на метр от берега. Тхар открыл глаза и увидел Торана.

Тот вырвался из кучи сражающихся и бросился по причалу к кораблю. Он видел, что шхуна неведомым образом сама отходит от берега, и несся поэтому что есть сил, однако от взгляда его не ушел раненный гвардеец, лежащий с арбалетом в руках в десяти метрах от воды.

Вновь Тхар закрыл глаза, на лбу его вступил пот, и шхуна, будто влекомая тремя десятками весел, стала быстро отходить от берега. Торан, не останавливаясь, оттолкнулся от края причала, пролетел в отчаянном прыжке несколько метров и вцепился руками в перила, со всего размаху ударившись телом о борт.