Поднимаясь, один из охотников не заметил нападавшего на него сзади горца. Даже предупреждающий окрик Бадо не спас его. С пробитым предательским ударом в спину сердцем рухнул он наземь, и его уже мертвое тело вздрогнуло при очередном толчке.

Арва с величайшим трудом увернулся от следующего удара дубинки бородача, но на этот раз палица задела его левое плечо, парализовав руку.

Земля вздрагивала все чаще и чаще, между сильными, валившими с ног толчками, шли мелкие, заставлявшие чувствовать себя стоящим на палубе галеры, плывущей в шторм.

Неуверенно держась на ногах, заметил Торан, что предводитель горцев направляется к нему. Припадая на колено и упираясь мечом в землю при каждом сильном толчке, приближался он с упрямой решимостью, не сводя с Торана взгляда прищуренных глаз.

Земля вновь судорожно вздрогнула, и небольшой каменистый холм в сотне шагов от людей стал вдруг оседать, таять прямо на глазах, а через полминуты на его месте уже была глубокая яма.

В очередной раз оказавшись на земле, Торан уже не поднимался, а стал на одно колено и оперся на меч, следя за приближавшимся предводителем горцев, которому оставалось преодолеть метров десять.

Арва тоже стал на колено, но опереться на меч не мог, так как бородач с дубиной находился в двух шагах. Также стоя на колене, тот замахнулся, но из-за нового толчка потерял равновесие. Арва попытался достать его, но сам чуть не упал, из-за чего меч его лишь рассек кожу на руке бородача.

Люди не видели, как за одним из холмов по степи разбежалась паутина неглубоких трещин.

В неожиданном для врага прыжке Вайро повалил юородача, который от столкновения выпустил меч, и вдвоем покатились они по дрожащей земле, борясь друг с другом, пока не натолкнулись на Оуреса. Тот закричал не то от боли – дерущиеся врезались в его раненный бок, – не то от ярости, и пробил черный камень в груди противника.

Предводитель горцев добрался до Торана, но сразу не напал, потому как безумная дрожь земли помешала ему. Они остановились друг напротив друга, присев на одно колено, будто в каком-то странном ритуале, и сверля друг друга пронзительными взглядами. Еще большую схожесть с таинственным ритуалом придавало их покачивание на неспокойной поверхности.

За холмом степь преобразилась. Теперь ее некогда ровную поверхность пересекала не паутина неглубоких трещин, а сеть каньонов глубиной метров десять-пятнадцать, комья земли по краям которой продолжали осыпаться на дно.

Левое плечо Арвы вновь приняло на себя тяжесть дубины.

Содрогающийся мир потемнел в его глазах, и охотник упал на землю, потеряв из виду бородача. Попытался привстать, не замечая занесенной над головой дубины.