Если бы Торан не успел поджать ноги, то надолго бы стал хромым. Однако, поджав ноги, почувствовал, что начинает сползать и поэтому, недолго думая, крутанулся и ударом меча перерубил корень, на котором висел горец. Тот заскользил дальше по склону и спиной рухнул на дно метрами семью ниже.

Торан решил провисеть здесь до конца землетрясения и выбраться наверх. «А вдруг Башня рухнула?!» – успел подумать он, прежде чем здоровенный ком сшиб его с корня. Как ни старался Торан, не смог ни то что остановить, даже замедлить своего скольжения по крутому склону. Падение – а он, как и горец, свалился на спину – вышибло из его легких весь воздух и зажгло огоньки в глазах.

Однако из его головы не вылетело то, что бородач находится совсем рядом. Судорожно, словно выброшенная на берег рыба, втягивая ртом воздух, Торан поднялся на ноги и мотнул головой, чтобы разогнать огоньки перед глазами.

Горец был уже на ногах и быстро добраться до Торана помешало ему лишь мягкое рыхлое дно. Земля все еще вздрагивала, но эти толчки не валили с ног, поэтому Торан смело выпрямился и встретил врага яростной контратакой. В полумраке образовавшегося каньона зазвенела сталь и засверкали вспышки, когда лезвия сражающихся сталкивались друг с другом. Торан наседал, не оставляя противнику никаких шансов. Теперь, когда толчки землетрясения не мешали, егго преимущество было неоспаримо. Предводитель горцев отступал, один за другим пропуская удары, и был еще жив лишь потому, что являлся творением Тьмы. Однако в глазах его уже читался страх; он, видимо, понял, что недолго оставаться целым черному камню в его груди.

Каньон, где они дрались, упирался в основание каменистого холма, со склона которого то и дело срывались камни. но земля по-прежнему тряслась, и в какой-то момент начался настоящий камнепад. Лавина камней с грохотом, вздымая тучи пыли, обрушилась на дно каньона. До сражающихся было каких-то тридцать-сорок шагов.

Продолжая наносить удары, Торан бросил быстрый взгляд на этот камнепад. Решил, что угрозы пока нет – и в этот самый момент склон холма стал медленно съезжать в каньон. К слабым толчкам землетрясения прибавилась мелкая дрожь от ударов множества камней о землю.

Горец ничего не видел, так как не мог обернуться, а Торан, продолжая биться, следил за происходящим и, когда понял, что холм, похоже, собирается полностью съехать в каньон, неожиданным ударом рукотяки свалил горца и, развернувшись, бросился прочь.

Бородач вскочил на ноги и лишь успел повернуть голову, прежде чем каменная лавина погребла его.