— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Рэтлит; пару раз, когда на него нападал неразговорчивый стих, а мне хотелось поговорить, я, пожалуй, рассказал ему слишком много. — Ну так для меня возведи это в куб, папаша. Вот до какой степени я чувствую себя в ловушке!

Я засмеялся, и Рэтлит снова показался мне очень юным.

— Пойдем погуляем, — предложил я.

— Угу. — Он встал; ветер перебирал нам волосы. — Я хочу повидать Алегру.

— Я тебя провожу до авеню G. Потом пойду спать.

— Интересно, что Алегра думает обо всем этом? Я нахожу ее весьма хорошей собеседницей, — сказал он, будто древний мудрый старец. — Не хочу тебя обидеть, но ее жизненный опыт несколько свежее твоего. Ты не можешь не признать, что ее мировоззрение более современно. Кроме того, она старше.

Ну, старше, чем Рэтлит, во всяком случае. Ей было пятнадцать.

— Мне кажется, она не переживает, что стеснена границами галактики. Возможно, стоит брать с нее пример, — сказал я.

По мнению Рэтлита, Алегра превосходила меня в нескольких аспектах. Люди моего поколения если и становились наркоманами, то ближе к двадцати годам или уже после двадцати. Алегра же родилась с наркозависимостью — ей необходимо было получать в сутки триста миллиграммов какого-то экзотического препарата, сочетающего психоделические свойства мощнейших галлюциногенов с аддиктивностью сильнейших депрессантов. Я мог ей только посочувствовать. Наркоманкой была мать Алегры, и зависимость от препарата передалась плоду через плацентарный барьер. Обычно такое правят прямо при рождении — достаточно пары полных переливаний крови. Но Алегра оказалась также телепатом с мощнейшей проективной способностью. Она транслировала все чудовищные муки рождения и все блаженство своих младенческих галлюцинативных грез и совершенно оглушила врачей; они дали ей препарат. С тех пор Алегра каждый день без особого труда раздобывала очередную дозу.

Однажды я спросил Алегру, когда она впервые услышала о золотых, и она рассказала мне страшную историю. Многие золотые возвращались из кластера Тибр-44 в состоянии шока. Душевное равновесие золотых очень хрупко, и порой даже небольшие неприятности могут оказаться для них губительными. В общем, правительство, которое спонсировало импорт микро-микрохирургических инструментов с какой-то планеты в той галактике, решило защитить свои интересы и наняло Алегру, тогда восьмилетнюю, в качестве психиатра-психотерапевта. «Я помогала золотым конкретизировать и проработать фантазии. Всего через пару часов они приходили в себя — становились прежними, злобными и глупыми. А ведь некоторые попадали ко мне почти приятными в общении людьми». Но пациентов было слишком много: проективные телепаты редки. Поэтому работодатели начали урезать Алегре дозу препарата, чтобы заставить работать больше, а потом вознаграждали ее повышенной порцией. «До того я еще могла бы бросить. Но когда эта работа закончилась, я уже нуждалась в дозе вдвое больше прежней. Они загнали меня в точку невозврата — теперь, попытайся я слезть, это меня убьет. Но до того я точно могла бы бросить, Вайм». Ага. В восемь лет.