Я вспомнила, как чувствовала себя, когда оставалась в одиночестве.

— А что насчёт тех пони, которые являются друзьями, но еще не познали свою добродетель?

— Может они и будут путешествовать вместе, но между ними всегда будет борьба и напряжение. Лично я не могу припомнить друзей, которые долго находились бы вместе и при этом почти ничего не знали друг о друге. Как, по твоему, можно дружить с незнакомцем? — ответил Священник, пожимая плечами.

Я могла описать себя разными словами, но вряд ли хоть одно из них подходило под определение «добродетели». Ну «тупость» точно не подходила.

— А в чем заключается твоя добродетель?

— Лишь Селестия знает мою истинную добродетель, — произнёс он тихо, и судя по его выражению лица, этого ответа было для него достаточно. «Может, тебе не нужно знать о своей добродетели. Может, тебе просто нужно жить со знанием о ней.»

Я посмотрела на дверь за своей спиной:

— Надеюсь, что с этими пилигримами ничего не случится по пути домой.

— Они не домой пошли, — ответил тихо Священник. — Они скоро отправятся…

«Чего?»

— Стоп, куда они скоро отправятся? В другую часовню? — спросила я, нахмурившись.

— Нет, к Селестии…

Я тут же посмотрела на него. Мои глаза расширились в ужасе, когда я увидела грусть в его взгляде.

— К-как ты мог? — прошептала я, а затем развернулась и выбежала на улицу.

Я собиралась обыскать всё вдоль дороги, в надежде обнаружить следы присутствия этих пилигримов в Капелле. Увидеть, что я ошибалась. Но вместо этого я посмотрела в сторону Хуффа. Они только начали пересекать мост, ведущий к городу.

— Стойте! — выкрикнула я, рванув изо всех сил в сторону трех путников. Сердце стучало в груди так же быстро, как мои копыта стучали по растрескавшемуся асфальту. Чтоб мне провалиться, я должна их предупредить. Должна остановить!

— Стойте! Не идите в ту сторону! Остановитесь! — закричала я, добежав до моста.

Дергающаяся кобыла с пожелтевшими глазами остановилась и обернулась на крик. Но обе её подруги продолжали идти.