— Жалко, для грибов рано, — пожаловался он праще, — может, только если сморчки уже повылезали...

Но для грибов в этом лесу было действительно рано. Тут до сих пор кое-где лежал грязный весенний снег. Фонси усмехнулся, вспомнив старую присказку про то, как бриец по грибы ходил, и пошёл в глубину леса, вдоль берега ручья, высматривая хорошее место для норы.

В лесу росли в основном ели и сосны, не такие высокие, как в лесах южного Ангмара, но из-за тумана, повисшего в их ветвях, казалось, что они достигают облаков. Мягкая, усыпанная прошлогодней хвоей земля так приятно пружинила под ногами, что хоббит даже подумал, не разуться ли ему, но потом решил, что и так холодно. Хотя здесь было заметно теплее, чем на горной тропе, вероятно, из-за безветрия.

Большая разлапистая ель привлекла внимание хоббита — она росла на небольшом пригорке, что как нельзя лучше подходил для того, чтобы выкопать спальную нору на ночь или две. А вон с того поваленного ствола можно будет нарубить веток на костерок.

Вдруг с Фонси слетела шапка, отлетела на пару шагов и упала наземь. В шапке торчала стрела. Фонси схватился за палку, несколько раз огляделся по сторонам, но никого не увидел.

— Ты добре стехнаш по лясу, хундабадеск, — прозвучал откуда-то голос на незнакомом, но достаточно понятном наречии. — Спокыйне стехнаш, непочутне. Токмо каплух бялый навздел да япанчу бялу, зело повзырне. Стый спокыйне да стучок рони, а то друха стрель во холову слетит.[40]

— Не гундабадец я, — отозвался Фонси на Западном Всеобщем, выпуская из рук палку, — это просто одежда на мне гундабадская.

— Хундабадеска воздежа со дровей ся не роныт, — раздался откуда-то ещё один голос, и Фонси заозирался ещё испуганней. — То хундабадеск молодень. Стрялым его, да укопым.[41]

— Орчески молодни поедыне не стехнат, — отозвался первый голос, — да молодня стрялыть непочесне.[42]

— Никакой я не молодень! — возмутился Фонси. — Мне уже давно за три дюжины. Я всего-то, почтенные, не имею чести ни знать вас, ни даже видеть, хотел отдохнуть и немного поохотиться в вашем лесу, потому как спешу на юг по важному делу и очень устал.

— Изкуда стехнаш?[43] — полюбопытствовал второй голос.

— Из Гундабада я бежал, — отозвался Фонси, — да вы, джентльхо... тьфу, вы, почтенные, показались бы. Несподручно так разговаривать-то.