— Это не побрякушка, — Кусланд тронул амулет и спрятал его под нательник. — Это символ веры людей. Меч милосердия, которым была избавлена от огненной пытки Невеста самого Создателя, Благая Андрасте.

Сигрун стерла ладонью улыбку с лица.

— А я-то все гадала, что это за штука, — она пожала плечом, с которого соскользнула рубашка. — Прости. Я не хотела обидеть твою веру. Мы, мохоеды из Пыльного, и о своей-то знаем не много. Куда уж помнить о том, что там у наземников.

Кусланд поднялся и протянул руку. Тонкие пальцы гномки стиснули его ладонь, и мигом позже Сигрун стояла рядом с ним, приходясь макушкой чуть выше его пояса.

— Однако же, высоко вырастаете вы, наземники, — девушка подбоченилась, открыто разглядывая Стража. — А скажи, вам удобно ходить, когда над головой нет камня? Ведь можно улететь прямо в небо!

— Главное — на ногах покрепче держаться, — Айан не выдержал и вновь улыбнулся, пересиливая желание снова опуститься на колено. Отчего-то с этой девушкой хотелось разговаривать, находясь с ней вровень. — Тогда не улетишь.

Сигрун подхватила с каменного пола полотно, и опять набросила его на плечи.

— И раз ты все дела уже здесь сделал… — она помедлила. Без стеснения поймав направленный на нее взгляд, гномка вздернула тонкие брови.

— Что такое, Страж? Вот на что это ты так смотришь?

Несмотря на то, что на первый взгляд вопрос гномской девушки был несложен, прямо ответить на него Айан не мог. На что, и, главное, почему он смотрит, он бы не мог сказать и сам. Ему действительно нравилось просто смотреть на молодую легионерку. Нравилось так, как он не глядел на девушек никогда раньше. И дело было вовсе не в ее непривычно разоблаченном виде. Должно быть, дело было в том, что рядом с ней он испытывал тепло. Такое, что от него не хотелось уходить никогда, хотелось прижать к себе и унести с его собой — только для себя. Одного.

— Ты хорошо пахнешь, — нашелся Командор, пряча замешательство под усмешкой. Против ожиданий, девушка не стала тушеваться, а взглянула довольно лукаво, вновь отпихивая ногой все не желавшего угомониться тоннельного хищника.

— Ну, тебе-то того же я сказать не могу, — она бросила на него синий взгляд и обнажила в улыбке мелкие ровные зубы. — Не обижайся, Страж, но если бы тут вились мухи, рядом с тобой они бы дохли!

С этим трудно было не согласиться. Кусланд вздохнул и развел руками, радуясь поводу задержаться наедине с красивой гномкой еще немного.

— Я четвертую седьмицу брожу по Глубинным тропам туда, не зная даже толком, куда, — покаялся он, с радостью отмечая, что говорить с Сигрун легко, и его присутствие было ей явно не в тягость. — А спать ложиться приходилось на одно и то же одеяло между дурно пахнущим проводником и косситом, у народа которого мыться вообще явно не в обычае.