Улочки Евпатория произвели бы прекрасное впечатление на археолога (но не туриста), но здесь и сейчас не слишком впечатляли. К примеру, отсутствие канализации Или женщины, спешно закрывающие лица при виде посторонних мужчин[79].

— Не ндравится мне здесь, — решительно и громко говорил Семён Ногавицин, успевший «причастится» и сильно размахивающий руками, — погода не пойми какая, да бабы чернявые, носатые Да закутались так думаешь, что скромные, ан мне вон такая скромница чуть елду не оторвала, в сарай за собой тащила. Т олько глаза блестят да голос молодой, ну и когда юбки задрала видно, молодая баба, сочная Но нет бы по человечески, а то тьфу, как собаки какие! Да и морды лица не видно может, она там страшная как незнамо кто.

— И не говори, Сёма, — поддакнул Сашка, бережно тащивший бурдюк с дешёвым вином литров на двадцать пять, — местные, оне странные. За ножики хвататься любят да угрожать, а я давеча тоже из сапога вытащил, да говорю «Иди сюды, соколик». И что? Повизжал чисто баба, воздух покромсал в двух саженях от меня да сбежал.

— Эт татары местные, — с видом эксперта высказался я, — они завсегда такие шуму от них много, а ежели что в кусты. Но в спины бить умеют, этого не отнимешь[80].

— Да тут и без татар, — озабоченно высказался Семён, замедляя шаг, — эвона.

Метрах в ста из-за поворота вышла компания матросов, квартирующих в Евпатории. По старинной традиции Флот враждовал с Армией и без драк редко обходилось. И пусть портом Евпатория была второстепенным, а матросы скорее портовыми и складскими рабочими Ситуация от этого не становилась более приятной.

Полтора десятка матросов, демонстративно разминающих кулаки и начавших выкрикивать оскорбления Неприятно.

— Крысы сухопутныя, ну-ка винчишко оставляйте да из карманов всё вываливайте, тогда смилостивимся по фонарю поставим, да в часть отправим!

— Га-га-га, Пантишка, хорошо сказанул.

— Пятнадцать, — озабоченно констатировал Семён, — не отмахаимси.

— Ежели режики не вытащат, то отмахаимся, — неуверенно сказал Сашка, поглядывая на меня.

— Если не вытащат, отмахаимся, — успокаиваю сослуживцев, — мы чай на кулачках хорошо дерёмси. Я ить и до армии один против дюжины в деревне выходил, ну а опосля обучения у нашего фельфебеля и против двух могу. Правда ежели деревенских мужичков, матросики-то чай тоже учёные, по кабакам привыкшие кулаками махать.

— Подходи, залётныя, — заорал внезапно возбудившийся Семён, — чичас я вам уды на шеи намотаю!

Сашка сплюнул, нехорошо поглядывая на товарища сейчас тот их сильно подставил и драка грозила стать «грязненькой».