– Где амазонка? Где она? – бормотал Пак, осматривая разбросанные вокруг каменные глыбы.

– Брестида! – крикнула Аэлло.

Из-под груды мелких камней слева от нее раздался едва слышный стон.

Гарпия тут же бросилась туда. Вместе с наемником они принялись разбирать камни. Пальцы не слушались, дыхание перехватывало, сердце рвалось из груди. Аэлло отшвыривала камни, раня руки, и яростно бормотала:

– Не смей, слышишь? Не смей сдаваться! Ты не имеешь права умирать! Я запрещаю тебе!

Когда показалась грязная, ободранная рука, гарпия закусила губу. Рука не двигалась.

Вместе они раскидали оставшиеся камни, извлекли Брестиду наружу.

Аэлло бегло ощупала сильное загорелое тело, чуть не заплакала от счастья, не найдя переломов.

Глаза Брестиды были закрыты. Аэлло прижалась ухом к губам амазонки.

– Па-ак! Она дышит! – крикнула гарпия.

Папаша Пак отстегнул что-то от пояса. Поднес походную флягу в кожаном чехле к губам амазонки.

– Брестида! Брестида, пожалуйста, очнись! – молила Аэлло.

Веки амазонки дрогнули, она сделала глоток, второй… Подскочив, закашлялась. Пак легонько похлопал ее по спине.

– Азахские демоны! – воскликнула Брестида, откашлявшись. – Водка?!

– Самая лучшая, – заверил наемник. – Можжевеловая!

– Шаманки, – прошептала амазонка.

Наемник помог ей подняться. На негнущихся ногах приблизились к разрушенным вратам.

– Здесь же был портал… Что произошло? – прошептала Аэлло, ничего не понимая. – И где шаманки?

– Вот они.

Брестида упала на колени, вглядываясь в землю. Несколько крохотных, как куклы, фигурок, что еще недавно были шаманками, разбросаны на земле, словно среди камней только что играли дети, и убежали, забыв игрушки.