— Что?

Внезапно глаза Смерти становятся черными. Хлопок, и он рядом со мной, его ладонь на моей груди, его взгляд внутри моей головы. Я ошеломленно застываю, а он рычит:

— Я — Смерть. И я решаю, кто умрет, а кто останется жить.

— Нет, Ноа, не надо! — Впиваюсь пальцами в плечи отца. — Я не могу… я не…

— Я уже однажды спасал тебе жизнь, Ариадна.

— Это неправильно! Так не должно случиться, ты же знаешь.

— Ты — моя дочь.

Внутри все переворачивается, становится дико больно, и я распахиваю глаза, а Ноа в эту секунду перевоплощается в незнакомое мне существо с пустым взглядом. Холодный и опасный. Смертоносный. Морт сжимает меня в руках, будто мошку, и произносит:

— Каждый день ты будешь помнить о том, что совершила. Каждый день будешь жить с этими мыслями, и ты никогда не избавишься от воспоминаний. Никогда! Это твое третье проклятье, Ариадна Монфор-л’Амори. — Глаза Смерти вонзаются в мою грудь стрелой, и я чувствую, как легкие сводит. Раз толчок, два. Мое сердце скрипит, пытаясь очнуться. — Ты будешь жить, потому что я — часть тебя, Ариадна. Потому что я — твой отец.

— Ноа…

— Ты будешь жить.

Он прижимается губами к моему лбу и шепчет дрожащим голосом:

— Ты была права. Законами вселенной правит любовь.

А затем меня разрывает от такой горячей боли, что я кричу. Сердце взрывается, меня пронзает колючая судорога от головы до кончиков пальцев, и уже в следующее мгновение я открываю глаза и вижу светлый потолок, нависающий над головой, будто небо.

Не могу пошевелиться. Смотрю вверх и щурюсь. Что за странный звук… в ушах…

Я постанываю, приподнимаясь на локтях, и замечаю краем глаза Хэйдана: его голова опущена между колен. Парень сидит рядом, сжимает в замок трясущиеся пальцы.

— Ты… ты мне не поможешь?

Его руки замирают, голова медленно поднимается, парень ошеломленно распахивает глаза и восклицает не своим голосом:

— Ари? Что за…

Лицо друга вытягивается, губы подрагивают, он кидается ко мне и прижимает к себе так судорожно, что дыхание перехватывает.