– Редфилда не забудьте подобрать! Я просил Чарли его привезти, но если ждать надоест, сами за ним смотайтесь. Отрывайте его без жалости от его… чем он там занят с этой штукой. Завтра вы за мной или я к вам…

– Винтовку им отдай, – велел врач нетерпеливо. – Не надо ее по госпиталю таскать.

– А если чего вдруг?

– На этот случай у нас есть ополчение. Или есть какое-то особое «вдруг»?

Концепция «особого вдруг» показалась чрезвычайно глубокой и заманчивой, но стоит ли придавать ей значение, когда загадка глубокомыслия грубо и беспардонно перечеркнута сведениями о волшебной траве? Я послушно передал винтовку Мику, по зрелому раздумью снял и бросил следом и порядком надоевший жилет. И дышать сразу стало полегче. А когда еще и выгрузил из карманов магазины, вовсе показалось, что вернулась былая бодрость.

– Иди давай, – поторопил меня доктор. – Если начнешь каждый карман выворачивать, я тебе прямо здесь вколю седатив, и дальше уже на каталке.

Можно подумать, это угроза. На каталке так на каталке, с полным удовольствием.

Уже у дверей я обернулся еще раз, ужаленный очередным прозрением.

– Эй! Все, что мы обсудили, узнать, но без меня ничего не предпринимать! Айрин, ты еще вот чего – поищи возможность познакомить меня с Лорой Препон, ладно?

– Не надорвешься? – хихикнула Айрин. Ее жестче всех пришлепнуло, как мне кажется. Наверное, с непривычки. Знать бы! Я бы ей одной весь косяк скормил, чтобы поглядеть, что наружу полезет. – Она на коньках катается, верхом ездит, играет на пианино…

– У меня тоже есть недостатки, – успел я ответить, прежде чем за мной захлопнулась тяжелая дверь, чуть не отоварив меня по заду.

– Не отставай, – велел фельдшер и потопал по коридору.

Не люблю я больницы. Может, потому, что они у меня ассоциируются с неудачами. Ведь когда все идет удачно, в больнице мне делать нечего. А под влиянием предубеждения все обретает неприятный окрас: резкие запахи, пугающие звуки, истощенные и замученные лица с безжизненными глазами. Вот например… э нет. Кто же ходит по больницам вприпрыжку, словно по парку аттракционов, и парализует зрение буйством окраса волос? Софи, кто же еще. А ей-то тут чего надо? Вроде никаких травм у нее при последней встрече не было, да и бодрость ее духа вызывает когнитивный диссонанс.

– Аппендицит удаляла? – поинтересовался я очень наугад.

– Неа! У меня невроз. Прихожу сюда приступ купировать.

Никогда не слышал, чтобы в этом признавались с такой гордостью. Ладно, вообще никогда не слышал, чтобы в этом признавались. Я редко подолгу общаюсь с людьми, которые могут в таком признаться – в основном потому, что у них (сюрприз!) неврозы и они от меня убегают, иногда с громкими криками и/или плачем.