— Да, говорили, — согласился Мэгассон. — Но я-то принимал его за крестоносца, святого дурака. Похоже, вы разобрались в нём лучше меня, мистер Каин.

Признание адвоката изумило Младшего. В голосе Мэгассона словно слышалось: «Возможно, вы даже не убивали свою жену». Но Мэгассон от природы был несносным типом, так что и подобные реверансы следовало почитать за честь.. — И как вам живётся в Городе у Залива? — спросил адвокат.

Заботливость, звучащая в голосе Мэгассона, не могла провести Младшего. Он прекрасно понимал, что адвокат не из тех друзей, с которыми можно делиться сокровенным. У этой жадной до денег жабы был только один настоящий друг, которого Мэгассон каждое утро видел в зеркале, когда брился. И узнав, что Младший, похоронив Наоми, наслаждается жизнью, адвокат приберёг бы эту информацию, чтобы при первом удобном случае использовать её с выгодой для себя.

— Скучаю, — ответил Младший. — Мне очень одиноко.

— Говорят, первый год самый трудный. Потом время затягивает душевные раны.

— Год почти прошёл, но настроение у меня не улучшается, — лгал Младший.

Положив трубку, долго смотрел на телефонный аппарат. Тревога не уходила.

Из разговора он почерпнул только одно: Ванадия и его «Студебекер» не нашли в глубинах Куэрри-Лейк.

С того самого момента, как в чизбургере сверкнул четвертак, Младший укреплялся в мысли, что коп-маньяк выжил. Несмотря на смертельные раны, поднялся со стофутовой глубины, не утонул.

Но разговор с Мэгассоном наглядно показал Младшему, что его страхи лишены всякой логики. Если детектив и вынырнул из холодных вод озера, ему требовалась срочная медицинская помощь. Он бы добрался до шоссе в поисках помощи, не подозревая о том, что Младший «навесил» на него убийство Виктории.

Если Ванадий по-прежнему находится в розыске, значит, он лежит в восьмицилиндровом гробу.

Но оставался четвертак.

В чизбургере.

Кто-то положил его туда.

Если не Ванадий, то кто?

Глава 56

Глава 56

Барти быстро научился ходить и вскоре, когда Агнес в очередной раз развозила пироги, с важным видом, осознавая возложенную на него ответственность, пронёс один от автомобиля до крыльца.

Из колыбельки он перебрался на собственную кровать, с ограждением, на много месяцев опередив обычных детей. Через неделю потребовал убрать ограждение.

Восемь ночей кряду Агнес стелила на пол одеяла по обе стороны кровати, на случай, если он свалится ночью. На девятое утро обнаружила, что Барти убрал одеяла в шкаф. Не просто рассовал по полкам, а аккуратно сложил, как поступила бы и сама Агнес.