— Неужели все так плохо? — спросила Целестина, заранее зная ответ. — Я люблю Сан-Франциско. Город вдохновляет моё творчество. Я пустила здесь корни. Неужели все так плохо?

— Так и даже хуже, — твёрдо ответила Грейс. — Даже если они его и поймают, ты будешь бояться того, что он может сбежать. Пока ты будешь знать, что он жив и сможет тебя найти, покоя тебе не будет. А если ты так любишь этот город, что готова поставить под угрозу жизнь Ангел… тогда кого ты слушала все эти годы, дочь? Определённо не меня.

Они уже договорились о том, что пока Грейс поживёт у Целестины, а после свадьбы будет жить с Целестиной и Уолли. Со Спрюс-Хиллз, хотя там и остались её добрые друзья, Грейс связывал только клочок земли на кладбище, на котором покоился Гаррисон и где в указанный богом срок собиралась лечь и она.

Пожар уничтожил все её вещи и семейные реликвии, включая фотографии. Она хотела быть ближе к оставшимся у неё единственной дочери и внучке, стать частью новой жизни, которую они собирались строить с Уолли Липскомбом. Принимая совет матери, Целестина вздохнула:

— Хорошо. Будем надеяться, что его поймают. Если нет… две недели, а потом будем действовать по вашему плану, Том. Только я не выдержу двух недель в этом отеле, без городских улиц, без солнца, без свежего воздуха.

— Поедем со мной, — вдруг предложил Пол Дамаск. — В Брайт-Бич. От Сан-Франциско это далеко, ему и в голову не придёт искать вас там. Зачем? Вы никак не связаны с этим городком. У меня дом, в котором достаточно места. Я с радостью приглашаю вас к себе. И вам не придётся жить среди незнакомцев.

Целестина едва знала Пола, и, пусть он и спас её мать, к его предложению отнеслась скептически.

А вот Грейс не выказала ни малейших сомнений.

— Это очень великодушное предложение, Пол. Я его принимаю. Ты говоришь о том самом доме, в котором жил с Перри?

— Да, — кивнул он.

Том понятия не имел, кто такая Перри, но по тону, по отношению Грейс к Полу понял, что к Перри она относилась с глубочайшим уважением, даже восхищением.

— Хорошо, — согласилась Целестина с явным облегчением. — Спасибо вам, Пол. Вы не только удивительно храбрый человек, но и не менее добрый.

Заметить краску румянца на смуглой коже Пола обычно удавалось с трудом, то тут его лицо цветом практически сравнялось с рыжими волосами. От смущения он даже не мог заставить себя встретиться взглядом с Целестиной.

— Я не герой, — пролепетал он. — Я вытащил вашу мать из огня в процессе спасения собственной жизни.

— Хорош процесс. — По голосу чувствовалось, что Грейс такой скромности не одобряла.