В настоящем, через много лет после казни Джозефа Креппа, в полуквартале от себя, Том уже видел дом Липскомбов. За ним жили Лампионы.

Ещё одна кошка метнулась в сторону. Кошки, вечные спутницы ведьм. Хороший это знак или плохой?

Вперёд, вперёд. К дому Леди-Пирожницы. На поле боя.

— Наоми, ты здесь? — вновь прошептал Младший, вглядываясь в окна души девочки.

Она не ответила ему, но её молчание убедило его в собственной правоте, как убедило бы и признание, да и отказ тоже. Её дикие глаза все открыли ему, её дрожащий рот. Наоми вернулась, а в определённом смысле и Серафима, потому что девочка эта — плоть от плоти Серафимы, рождённая из её смерти.

Младшему это польстило, действительно польстило. Женщины никогда не могли насытиться им. Так уж повелось. Никогда не отпускали его добровольно. Хотели его, обожали, обожествляли. Продолжали звонить и приходить после того, как он ясно давал им понять, что все кончено, продолжали слать ему письма и подарки. Так что Младшего не удивляло, что женщины могли вернуться к нему из мира мёртвых, не удивляло, что женщины, которых он убил, попытались и успешно нашли дорогу к нему из потустороннего мира, пришли без злобы, без желания отомстить, лишь снедаемые страстью, чтобы снова быть с ним, чтобы обнять его и утолить его желания. Вот оно, ещё одно свидетельство его неотразимости, его желанности, да только не испытывал он больше романтических чувств ни к Наоми, ни к Серафиме. Они принадлежали прошлому, а прошлое он ненавидел и точно знал, что никогда не сможет жить в будущем, если они не оставят его в покое.

Он приставил глушитель ко лбу девочки со словами:

— Наоми, Серафима, вы были прекрасными любовницами, но давайте смотреть правде в глаза. Вместе нам больше не жить.

— Эй, кто здесь? — спросил слепой мальчик, о котором Младший уже успел забыть.

Он отвернулся от перепуганной девочки и посмотрел на мальчика, который стоял в нескольких шагах от порога, держа в каждой руке по банке с газировкой. Искусственные глаза очень походили на настоящие, но в них Младший не увидел того всезнания, которым так встревожил его взгляд девочки.

Младший наставил пистолет на мальчика.

— Саймон говорит, что тебя зовут Бартоломью.

— Какой Саймон?

— Ты не кажешься мне угрозой, слепой мальчик. Барти не ответил.

— Тебя зовут Бартоломью?

— Да.

Младший шагнул к нему, прицелился в лицо.