— Видишь что? — спросил он, с силой сжав подбородок девочки, причиняя ей боль.
Из-за того, что его пальцы мешали ей говорить, она просипела:
— Я вижу, какой ты везде.
* * *
После поисков Каина Том Ванадий напрочь утратил интерес к утренней газете. А крепкий чёрный кофе, ранее отменного качества, вдруг стал горьким.
Он отнёс кружку к раковине, вылил кофе и тут увидел стоявшую в углу сумку-холодильник. Раньше он её не видел. Среднего размера, в пластмассовом корпусе, какие обычно набивают банками с пивом и берут на пикник.
Пол, должно быть, хотел взять её с собой, но забыл.
Крышка сумки не была плотно закрыта. Из уголка поднимался дымок. Словно внутри что-то горело.
Ещё не дойдя до сумки, Ванадий понял, что это не дымок. Слишком быстро он растворялся в воздухе. И на ощупь холодный. Пар от сухого льда.
Том снял крышку. Никакого пива, одна голова. Отрубленная голова Саймона Мэгассона лежала на льду лицом кверху, с открытым ртом, словно адвокат стоял в суде и возражал против вопроса, заданного прокурором.
Не было времени ужасаться, переваривать увиденное. Счёт шёл на секунды. Каждая потраченная попусту могла обернуться ещё одной смертью.
К телефону, звонить в полицию. В трубке абсолютная тишина. Бессмысленно давить на рычаг. Провод перерезан.
Соседей может не быть дома. Пока он будет стучать в дверь, просить разрешения воспользоваться телефоном, набирать номер… На это ушло бы слишком много времени.
Думай, думай. До дома Лампионов ехать три минуты. Может, даже две, если не останавливаться перед знаками «Стоп», проходить повороты на предельной скорости.
Том схватил револьвер со стола, автомобильные ключи с буфета.
Вылетел из двери, которая с такой силой захлопнулась у него за спиной, что треснула одна из стеклянных панелей, скатился с крыльца и только тут понял, до чего прекрасный выдался день. Невероятно синее, невероятно яркое, невероятно глубокое небо, под таким просто не могло быть места смерти, и, однако, находилось. Рождение и смерть, альфа и омега, неразрывно связанные друг с другом, сплетённые в единое целое. Своей неземной красотой день словно предвещал что-то ужасное.
Автомобиль стоял на подъездной дорожке. Такой же бесполезный, как телефонный аппарат.