— Видишь, как много для меня значит наше дитя. Нам нельзя относиться к этому спустя рукава. Просто мы не такие как все.

— Да, — согласился супруг.

Когда Арнольд в следующий раз выразил неудовольствие по поводу телевизора, Силия вынула колоду карт, и они сели играть в кункен.

— Если бы я заранее об этом подумала, — сказала она, — то пригласила бы твоих родителей.

— Мама не играет в бридж — она предпочитает раскладывать пасьянсы. Но они бы в любом случае не пришли. Папа очень плох. С каждым днем ему все хуже. Надо будет как-нибудь собраться и навестить их.

Вместо ответа Силия положила ладонь себе на живот; затем перетасовала и стала раздавать карты.

— А ты выигрываешь, — заметила она. — Как хорошо у тебя получается. Насколько здесь спокойнее, когда сидишь вот так вдвоем. Не люблю вечеринки. Это вульгарно. Мне хорошо и так, с тобой одним. И никто больше не нужен.

Ребенок в чреве Силии рос, зато здоровье старшего мистера Ландауэра продолжало ухудшаться.

За месяц до родов Силия заявила, что не может на целый день лишаться общества Арнольда. Он согласился на время до рождения ребенка переделать одну из комнат в восточном крыле дома под рабочий кабинет и заниматься в нем своими служебными делами. Комната по соседству была отведена под его спальню: там он и отдыхал, предоставив овальную кровать исключительно в распоряжение Силии.

Когда до родов оставались считанные дни, миссис Ландауэр переехала жить к ним — для нее подготовили комнату в западном крыле дома. Рождение внука прошло в ее присутствии. Час спустя ее попросили к телефону: сообщение о кончине мужа она восприняла одновременно с пронзительно звеневшим в ушах криком новорожденного.

— Нам надо поберечь бедную Силию, — сказала миссис Ландауэр. — Пусть пока ничего не знает. Она так слаба.

Со слезами на глазах она стала прощаться с невесткой.

— Что случилось? — встревоженно спросила та.

— Мне не хотелось бы огорчать тебя, — сказала миссис Ландауэр, — но, наверное, я не смогу скрыть этого. Мой дорогой муж — да сохранит Господь его душу — только что скончался.

Миссис Ландауэр залилась слезами, а Силия посмотрела на новорожденного.

— Вы не должны уезжать, — наконец проговорила она. — Сейчас мы все здесь, под одной крышей: вся семья находится в этих стенах. Теперь вы должны постоянно жить с нами.

Так миссис Ландауэр осталась жить в западном крыле их особняка, куда было доставлено заблаговременно уложенное в гроб тело покойного.

— На кладбище поедем отсюда, — уведомила Силия миссис Ландауэр. — За гробом пойдет Арнольд. А вы останетесь со мной. Здесь же отслужим молебен, прочитаем каддиш по усопшему — наш дом станет домом скорби по нему.