— Это не так, — резонно возразила Силия. — Вы не одна. У вас есть семья, есть сын, а теперь еще и внук. Вполне достаточно, чтобы ради этого жить. Если вы чувствуете, что должны что-то делать, почему бы вам не вязать для стариков? Пожилые люди часто мерзнут зимой. Вам надо вязать для них шарфы.

— Прекрасная идея! — неожиданно просияла миссис Ландауэр. — Так и поступлю. Бедняжки! — сочувственно проговорила она. — Буду сидеть здесь в окружении своей семьи и на склоне лет вязать шарфы.

— Вот и хорошо, — коротко произнесла Силия. — Значит, договорились. Завтра я закажу вам шерсть.

— Только сначала тоже пусть пришлют на пробу, — настоятельным тоном проговорила миссис Ландауэр. — Старикам так трудно угодить. Мне придется с особой тщательностью подбирать шерсть.

Арнольд целыми днями не вылезал из своих комнат. По вечерам он спускался в холл, где стоял телевизор и сидела его мать, занятая вязанием. Силия тоже спускалась и садилась рядом. Он смотрел поочередно то на жену, то на мать, и мысли его постепенно переходили с обеих женщин на спавшего в детской ребенка. Этого ему казалось вполне достаточно. И все же поначалу он изредка вспоминал тот мир, который остался за пределами дома и в котором он жил раньше. Его мысли возвращались к дням до, рождения младенца, когда он имел возможность делить с женой супружеское ложе. Он вздохнул. У него не было полной уверенности в том, что те дни были более счастливыми.

Мальчика назвали Дэвидом. Он ползал по ковру и поднимал глазенки к окну, через которое ему было видно небо.

— Там грязно, — говорила Силия. — Отойди от окна.

Дэвид слышал доносившиеся снаружи звуки, пение птиц и шелест листвы.

— Деревья очень опасны, — предостерегала его Силия, нервно поеживаясь. — У них такие ужасные ветви. Если выйдешь наружу, птицы тут же выклюют тебе глаза.

Игрушек у Дэвида было много, и вообще его детская представляла собой настоящий рай для ребенка. Причем игрушки никогда не выбрасывались. Когда они ломались или надоедали Дэвиду, няня аккуратно складывала их в шкаф. И в нарядах он тоже не испытывал нужды — на все сезоны. Силия восторгалась, глядя на своего разодетого ребенка. По мере того как он вырастал из одежды, ее аккуратно складывали и убирали, предварительно обработав препаратами от моли.

На второй год женитьбы Арнольд, все еще будучи довольно молодым человеком, стал чувствовать какое-то беспокойство. На дворе стояла весна — она входила в дом через окна, проскальзывала под дверями, просачивалась между половицами. Арнольд весь истомился. Он смотрел на Силию, сидя с ней вечерами перед телевизором или играя в кункен, и сам толком не мог понять, что с ним происходит.