Будто порывом сквозняка меня вытолкнуло за дверь и, как в тесто, погрузило в собственное тело.

— Нас, кажется, не пригласили! — сказал полковник и потер свои ладони о колени. Ладони были мокрыми от пота.

В эту минуту я отчетливо поняла, что рядом со мной на банкетке сидит кандидат в крепы. Второй частью его послужит старуха Герда Максимовна, а механическим компонентом может стать любой из этих симпатичных роботов. Им может стать, например, механическая секретарша, листающая отчет с буквами-картами для маленьких мертвецов.

VIII

VIII

Ночью я лежала в той же комнате, что и накануне, и, напряженно прислушиваясь к окружающему зыбкому миру, пыталась связать между собой все известные мне факты и уловить хоть какое-то подобие смысла. Но ничего не получалось. В комнате еще сохранялся запах цветов. Старики заснули, я слышала, как они ворочаются за стеной. Отдаленные, доносились и разлетались вдрызг смутные голоса города. Что я узнала? Узнала, что существует некая Комиссия по аномальным явлениям. Ничего особенного в комиссии этой нет. Может быть, когда-то те люди, что ее создали, и были учеными, но их давным-давно заменили обычные бюрократы. Когда глава комиссии умирает, он присоединяется к мертвой ее части. Мертвые вообще значительно функциональнее живых. Комиссию интересуют крепы. Но чего они хотят на самом деле? Зачем они наняли эту банду, зачем они отняли у меня память? В самолете меня нейтрализовали, зачем? Ведь если я креп, должна же у меня быть какая-то конкретная цель, ведь не зря я превратилась в Арину и села в этот самолет? Но может быть, они хотят обратного, хотят уничтожить крепов? В этом случае меня лишили памяти для того, чтобы изучить.

Закрывая глаза, я ясно видела то, что произойдет через какие-то несколько часов. Вот полковник стоит посреди комнаты с телефонной трубкой в руке. Вот полковник заправляет детский водяной пистолет белым порошком. Вот мгновенно осунувшееся лицо Герды Максимовны. Знакомая желтая машина внизу под окном. Полковник садится в военный джип….

«Алан Маркович привез отчет, — думала я. — Зачем понадобилось уничтожать отчет, если он все равно предназначался им? Ну, предположим, Алан мог пойти куда-нибудь в другое место, предположим, они застраховались таким образом… А может быть, просто хотели сбить его с толку и заставить молчать…»

Я заснула, и сон мой был теплым, без сновидений. Утром все совпало — все, что я увидела перед сном, и все, что произошло в квартире. Картинки накладывались одна на другую. Отличие только в том, что будущее в угаданной перспективе было холодным, а когда все произошло на самом деле, каждое действие оказалось наполнено грустью и тревогой. Не знаю, хотела ли я на самом деле чем-то помочь старикам.