Молли понимала.

Они не спасли человека, не вернули его обратно, к семье и детям. Они резали плоть, пилили кости, скрепляли их наново скобами неведомого металла, сшивали мышцы, крепили чарами сухожилия.

Госпожа Старшая ловко и умело направляла на это собственную силу несчастного.

Старая ведьма и её юная ученица — они сотворили чудовище.

До рассвета девочка трижды просыпалась с отчаянным воплем, пока на четвёртый раз к ней не зашла Старшая, не села рядом, молча обняв за плечи, и не дала выпить тёплого, пахнущего мятой настоя, отчего страшные сны разом развеялись, как утренний туман.

Но ту ночь Молли запомнила навсегда.

* * *

Настало утро, и госпожа Старшая пришла к ней как ни в чём не бывало. Сощурившись, поглядела на красные глаза Молли, покачала головой, поцокала языком.

— Знаешь что, дорогая моя? Полежи — ка ты сегодня в постели.

Кошка Ди высунула усы из складок одеяла, одобрительно муркнула и свернулась обратно в клубочек.

— К‑как, госпожа? А… учёба? Вулкан? Всё такое прочее?

Колдунья досадливо сморщилась.

— Есть моменты, — нехотя проговорила она, словно стыдясь собственных слов, — когда никакие розги не помогут, хоть обломай их все о твою спину. Вот сегодня как раз такой день. Лежи. Кошка твоя пусть греет да обмуркивает. Поняла? — Госпожа Старшая в упор воззрилась на Диану, и Молли готова была поклясться, что кошка дёрнула ухом, словно соглашаясь.

— Отлежись, с лордом нашим поболтай, а я по делам, в лес. Скоро не жди, вернусь к вечеру. Ключи помнишь где, коль встанешь, пройтись захочешь. Всюду ходи, приглядывай, чтобы порядок был. Во двор выгляни, если пожелается, Полкана приласкай, он тебя любит. Ну, а не захочешь — так лежи. Сегодня можно, — И Старшая хохотнула. Залихватски подмигнула Молли, крутнулась на пятке — только её и видели.

Утро всё Молли и впрямь провалялась в постели. Такого не позволялось даже и дома, даже в выходные. Воскресная служба, а по субботам, когда, казалось бы, никаких дел нет и быть не может, мама всё равно поднимала ни свет ни заря, ибо "это полезно для молодой леди, готовящейся стать хозяйкой дома". Субботние утра как раз и посвящались кулинарным урокам, о которых Молли до сих пор не могла думать без содрогания — служанка Фанни именно в это время возвращалась с рынка.

А сейчас…

Тёплый дом госпожи Старшей не был тих и безмолвен. Кто — то всегда в нём двигался, шуршал, потрескивал, переговаривался. Не спеша, вальяжно прошествовал по своим котовьим делам чёрный как ночь Vasilii, гордо распушив хвост. Ди подняла голову, коротко взглянула на приятеля и улеглась обратно, словно ответив: "Не, не пойду никуда, мне и тут хорошо-о".