— Ишь ты, храбрая какая, — раздался насмешливый голос старухи. — Подругу свою защищаешь, да? Молодец, храбрая ты наша.

Сухая и сильная рука легла Молли на затылок.

— Хорош сжиматься, девонька. Молодец, и это испытание выдержала. Что запрет нарушила, за это своё ещё получишь, а что устояла, не поддалась — за то хвалю. Давай- давай, приходи в себя. Вот глотни — ка, полегчает.

Молли механически повиновалась — и поперхнулась, закашлявшись. Снадобье госпожи Старшей обжигало пуще самого ядрёного перца.

Зато мучительное головокружение отступило враз. Перестали трястись колени, по всему телу разливалось тепло, возвращались силы.

Старая ведьма помогла юной ученице подняться. Молли кое — как разлепила веки.

Старуха смотрела на неё, ухмыляясь. Жёлтые клыки поблескивали в скупом свете.

— Ну, милая, уж коль ты сумела сюда спуститься и против Зова устояла… идём уж дальше, покажу тебе, что тут к чему. Видно, пришла пора тебе и с этим познакомиться, как давеча со Зверем Земным. Ну, идём. Да не дрожи! Ремня отведаешь, но это потом. И уж так, для порядка. — Она вдруг подмигнула Молли. — Возьми меня за руку. И пойдём. И ничего не бойся.

Шаги. Шаги. Шаги. Свет за спиной померк, вокруг стояла кромешная тьма, было очень тепло, и журчала вода, словно ручей струился по камням.

— Фонарей здесь нельзя, не любят они фонарей, значит, — пробурчала старуха. — Так… ага!

По углам разом вспыхнуло несколько красных ламп. Свет, густой, кровяно — алый, затопил обширный низкий подвал; в середине невысокая ограда из дикого камня. За ней булькала вода — в круглом бассейне то и дело вспухали пузыри, поднимался парок.

— Руки только туда не суй, — по — прежнему шёпотом предупредила Старшая, — если пальцев не хочешь лишиться. Ближе, ближе встань!

В алом свете поверхность воды казалась непроглядно- чёрной. Казалось, там нет и не может быть дна, и чёрный ствол шахты уходит в неведомые глубины, где текут огненные реки, те самые, что предстоит "направить"…

Старшая, неслышно ступая, подобралась — не подошла, не шагнула, а именно подобралась по — звериному — к краю бассейна. Сунула руку в короб, стоявший на полу, кинула в воду что — то сухое, рассыпчатое.

— Им это вообще — то часто давать нельзя. Лакомство. Чтобы всплыли, на тебя б посмотрели… Теперь гляди! — жёстко бросила Старшая, хотя Молли и так глядела в оба глаза.

Тёмная вода оставалась какое — то время неподвижной, если не считать лопающихся на поверхности пузырей; а потом Молли вдруг и резко ощутила, как в глубинах кто- то шевельнулся, или, вернее, шевельнулось целое множество. Шевельнулось и устремилось вверх.