Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать.

(Первый этаж, мадам. Пожалуйста, будьте осторожны.)

Двери бального зала стояли распахнутыми, но за ними царил кромешный мрак. Из помещения доносилось тиканье, словно от бомбы с часовым механизмом. Она замерла, но потом вспомнила о часах на каминной полке, тех часах, что были накрыты стеклянным колпаком. Кто-то, Джек или Дэнни, завел их… или они завелись сами по себе, как и многое другое в «Оверлуке».

Она повернулась к стойке регистрации, чтобы пройти сквозь нее в кабинет управляющего и попасть в кухню. Легкий матовый серебристый отсвет – поднос, за которым она пришла.

Затем начали бить часы – точнее, негромко позвякивать.

Уэнди вновь застыла на месте, проведя кончиком языка по пересохшему нёбу. Но потом расслабилась. Часы отмечали наступление восьми часов, только и всего. Было восемь часов вечера.

…пять, шесть, семь…

Она считала. Ей почему-то показалось, что будет неправильно идти дальше, пока часы не умолкнут.

…восемь… девять…

(??Девять??)

…десять… одиннадцать…

Внезапно, слишком поздно, до нее дошел смысл происходящего. Она неуклюже развернулась в сторону лестницы, уже зная, что опоздала. Но как она могла это предвидеть?

Двенадцать.

В бальном зале вспыхнули все люстры. Грянул оглушительный и визгливый духовой аккорд. Уэнди громко закричала, но что значил ее крик на фоне мощного рева труб и тромбонов?