Джек опять занес и опустил молоток, однако на этот раз она перекатилась прямо к нему, врезавшись в его расставленные ноги. У нее снова вырвался крик боли, когда обломки ребер зацепились друг за друга. Но она застала его врасплох – он потерял равновесие и стал заваливаться назад с воплем, полным злобы и удивления, пытаясь удержаться на ступеньке. И все же удержаться ему не удалось. Он упал на пол, выронив молоток. Затем сел и секунду смотрел на нее ошеломленными глазами.

– За это я убью тебя, – сказал он.

Перекатившись, он вновь ухватился за молоток. Уэнди с трудом сумела подняться. Левая голень посылала волны боли вверх до самого бедра. С бледным, но решительным лицом она прыгнула ему на спину, как только он потянулся за молотком.

– О Боже, помоги! – выкрикнула она на весь огромный вестибюль «Оверлука» и погрузила кухонный нож в нижнюю часть его спины по самую рукоятку.

Он сначала замер под ней, а потом завизжал. Ей показалось, что никогда в жизни она не слышала столь ужасающего звука; померещилось, что вместе с Джеком пронзительно заорала каждая половая доска, каждое окно, каждая дверь отеля. И крик все длился и длился. Вместе они, должно быть, напоминали салонную шараду, коня и всадницу. Вот только на красно-черной клетчатой фланелевой рубашке «коня» быстро расплывалось кровавое пятно.

Затем он повалился лицом вперед, а она скатилась с него на изувеченный бок и громко застонала.

Какое-то время Уэнди просто лежала, тяжело дыша, не в состоянии пошевелиться. Боль буквально распяла все ее тело, на котором, казалось, не осталось живого места. При каждом вдохе ей словно вонзали в бок что-то острое, а по шее струилась кровь из разорванного уха.

В тишине звучали только ее мучительные попытки дышать, вой ветра и тиканье часов в бальном зале.

Чуть позже она смогла встать на ноги и добралась до лестницы. Оказавшись там, ухватилась за перила, опустив голову, чуть не теряя сознание. Когда это ощущение немного отступило, принялась подниматься, опираясь на здоровую ногу и подтягиваясь к перилам обеими руками. Только однажды подняла взгляд, ожидая увидеть наверху Дэнни, но лестничная клетка второго этажа была пуста.

(слава Богу что он все это время спал слава Богу за это)

На шестой ступени ей пришлось остановиться, чтобы отдохнуть. Она снова низко склонила голову, и ее светлые вьющиеся волосы рассыпались по перилам. Воздух болезненно ранил горло, словно внезапно оброс колючками. Весь ее правый бок напоминал распухшее кровавое месиво.