Наконец, ей передали документы, которые показались смутно знакомыми, она подписывала ряд документов, когда ей исполнилось восемнадцать, в присутствии отца и кого-то из семейной юридической компании для обслуживания аристократов, которая называлась «Кассель Брок» и располагалась где-то на Бей-стрит. Молодая женщина из фирмы дотошно объясняла ей назначение каждого документа, ожидая вербального подтверждения ее согласия каждые несколько минут, и все это так же записывалось на опломбированную камеру. Теперь они делали совершенно обратное, аннулируя все, что она сделала раньше.

– Мисс Юшкевич, пожалуйста, представьтесь.

Перед этим Надя расслабилась в ожидании. Это расслабленное внимание и одновременно невнимание она уже демонстрировала в самом начале своей работы охранником во время пленения Ласки. Теперь же она ожила, как компьютер, вышедший из спящего режима:

– Надя Владимировна Юшкевич. Белорусский паспорт 3210558A0101. Национальный идентификационный номер Багамских островов 014-95488.

Все остальное проходило в формате «вопрос-ответ», и Тань провела всю процедуру без единого огреха, демонстрируя безграничное профессиональное терпение к выполнению бюрократического ритуала. Иногда она сверялась по длинному контрольному списку и заставляла переделать тот или иной шаг, казавшийся ей не вполне безукоризненным. Один раз Ласка запнулась шесть раз подряд, пытаясь произнести сложно сформулированное заявление о том, что ее ни к чему не принуждают и что она находится в дееспособном состоянии. Тань дала ей ровно две минуты, чтобы взять себя в руки, прежде чем снова попытаться произнести эту фразу. Наконец, Ласка повторила ее идеально.

Во рту у всех пересохло, тем более что машина заметно нагрелась. Тань достала кожаный мешок для воды, отпила первой, затем закрыла пробку и опустила мешок между собой и Лаской.

– Ну вот и все. Наконец-то.

Солнце зашло. Небо было мрачным с низко стоящими облаками. Восходящая луна мутно блестела чуть выше верхушек деревьев.

– Конец доказательных материалов.

Красные огни погасли.

– Разве юристы моего отца не узнают, что мы это сделали?

– Конечно, узнают, – сказала Тань. – Сегодня я нажила себе очень могущественных врагов. Мы с мисс Юшкевич договорились о получении мною адекватной компенсации за это.

В полумраке салона невозможно было прочитать выражение их лиц.

– А теперь что? – она вспомнила шутку женщины о том, что ее тело бросят в канаву, и поняла, что если это планировалось, то пришло время исполнения. – Пора меня убрать?

– Конечно же нет, – сказала Надя. – Если это будет оспорено в суде, любой признак грязной игры значительно ухудшит мое положение.