Поэтому я не только не оттолкнула Фредди, но и обняла ее, и даже немного покачала, приглаживая ей волосы дрожащей рукой.

— Мне очень жаль, милая, что так вышло, — шепнула я, хотя, по-моему, этих слов было маловато, чтобы хоть как-то оправдаться за то, что с ней, моей девочкой, произошло за одну лишь последнюю неделю.

— У тебя грипп, мамочка? — спросила она.

— Скорее, просто небольшая лихорадка, — соврала я, хотя все мое тело пылало. Но как только «топка» внутри меня начинала уставать, мое тело тут же превращалось в морозилку.

Господи, как мне нужно было еще немного времени! И еще мне нужно было нормальное тело, способное отвечать на объятья любимых людей. Способное навсегда выйти из этой больничной палаты. Ну почему, почему я не сбежала от Малколма Фэрчайлда еще лет двадцать назад и не вышла замуж за обычного парня по имени Джо! Господи, как это было бы хорошо! Вот, собственно, и все мои желания. Но, к сожалению, джинн из бутылки все три мои просьбы уже выполнил и более мне не подвластен.

И потом, без Малколма у меня не было бы ни Энн, ни Фредди, тут и говорить не о чем.

Фредди ласково пригладила мне волосы своей маленькой ручонкой и спросила:

— Ты ведь скоро начнешь поправляться, да?

— Да, конечно, детка. Конечно, я скоро поправлюсь.

— А знаешь, я хочу стать врачом, когда вырасту, — шепотом сообщила она мне на ухо. — И я так всех вылечу, что каждый человек будет просто идеальным.

Я постаралась улыбнуться, только получилось это у меня плоховато — улыбка вышла вымученная, сухая.

— Ты сможешь стать кем угодно, когда вырастешь. Кем сама захочешь.

— Обещаешь? — И Фредди еще крепче прижалась ко мне.

— Святой истинный крест.

— И?

— И это все, Фредерика. Святой истинный крест — и довольно.

Мама, поймав мой взгляд, повернулась к сиделке, которая только что вошла, чтобы обтереть меня губкой и смазать мне губы какой-то маслянистой субстанцией, предохраняющей от трещин. Одними губами мама что-то спросила у этой женщины, и та ответила ей тоже безмолвным движением губ. По-моему, мне удалось прочесть то, что она сказала: «Скоро».

— Я хочу домой, — сказала я.

Сиделка с пониманием кивнула и пообещала:

— Я прямо сейчас выясню, как это можно устроить. — Потом она повернулась к Фредди и предложила: — Как ты насчет какао? Можно прямо у нас в сестринской выпить. Я варю очень вкусный, с алтеем. — И она увлекла Фредди за собой, хотя та все продолжала за меня цепляться. Мне даже показалось, что эта женщина в белом — вовсе не медсестра, а некая разновидность духа или, например, джинна.