– Ты в порядке? – спросил Иезекииль.

Ана лишь молча кивнула, сама не своя от переживаний. Это место не было ее домом. Это был мавзолей. Тут закончилось ее детство, и ее выбросило в мир ржавчины и пыли. С другой стороны, благодаря этому в ее жизни появилась Лемон. И Кайзер, и Крикет. И, да, даже ее дедушка. В ней снова смешались две личности. Девушка, которой она была, и девушка, которой она стала. Глядя на башню, на место, где одна из них умерла, а другая родилась, она не знала, что чувствовать – горе или облегчение.

Иезекииль увидел выражение лица Аны и взял ее за руку. Его кожа была теплой, живой и настоящей, и они переплели свои пальцы. Дышать стало немного легче.

– Я с тобой, – сказал он.

– И я очень этому рада, – улыбнулась она.

Ана вглядывалась в грязные стекла, пытаясь увидеть что-нибудь в стихающей стеклянной буре, и наконец смогла различить неясные силуэты лагеря корпорации «Дедал». Она увидела огромные машины – Титанов, Тарантулов и Джаггернаутов, – сверкающие в лучах восходящего солнца: мощная броня, ноги, как колонны, пустынный камуфляж, в краске которого мерцают микрофотоэлементы. Одни из них просто стояли на дежурстве, другие безостановочно патрулировали мертвый пригород за разрушенными стенами Вавилона. Интересно, что такого сделали сидящие внутри них пилоты, чтобы их отправили в это дерьмовое место. Должно быть, они умирали со скуки и молились о том, чтобы во что-то пострелять.

И она, глупая, вот-вот собиралась исполнить это желание.

Всего пару дней назад ее чуть не прикончил один-единственный съехавший с катушек Голиаф. Но сколько машин поджидало ее здесь? Все они были хорошо вооружены и заправлены по максимуму, у пилотов руки чесались отправить кого-нибудь в могилу – любого, кто решится подойти слишком близко.

– Мы больше не на арене Вар-Дома, Тото, – проворчал Крикет.

– Это точно, – прошептала Ана.

– Надеюсь, твой новообретенный талант не подведет.

– Я тоже.

Иезекииль сжал ее руку и улыбнулся.

– Я в тебя верю, Ана.

– Великий создатель, кто-нибудь, убейте меня… – простонал Крикет.

Репликант обернулся.

– В тебе нет ни капли романтики.

Крикет зажег горелку в среднем пальце и показал его Зику.

– Вот тебе романтика, Культяпка.

Они с ревом вылетели из стеклянной бури, прямо под плотные тучи и вихри, кружащие на краю шторма. Колючие ветры ободрали всю краску с Сандерсаурус, и теперь на ее полированном металлическом кузове блестел рассвет. Ана наконец хорошенько рассмотрела гарнизон «Дедала». Это была не столько армия, сколько полицейские отряды (общим числом около дюжины тяжелых машин), следящие за тем, чтобы мародеры не разграбили зараженные радиацией секреты Вавилонской башни. Но даже если пилоты дремали за пультами управления, было достаточно даже парочки плохих ботов, чтобы справиться с разношерстной компанией со Свалки, у которой почти не было оружия.