– Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.

– Крикет, я приказываю тебе отпустить меня! – закричала Лемон.

– Робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому закону, – ответил логик.

– Не заставляй меня делать тебе больно, Крикет! Я не хочу причинять тебе боль!

– Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму законам.

– Нет, я хочу остаться! Я хочу остаться! – Лемон обратила полные слез глаза на не-девушку, которая была ее лучшей подругой, протянула к ней руку и закричала: – Иви!

– Прощай, – прошептала не-девушка.

Логик зашагал прочь, и когда он пересек мост и вышел из разбитого сердца башни, крики Лемон затихли. Не-девушка смотрела, как они уходят, ощущая в себе девушку, которую пока до сих пор не сожгла. Падающий пепел был похож на перья с неба, где жили ангелы со сломанными крыльями.

Как только они скрылись из виду, она повернулась к не-парню.

Парню, которого она никогда не любила.

Парню, которого она даже не знала.

Он смотрел на нее глазами цвета неба, каким оно было до Армагеддона, затуманенными болью. В нем тоже шла война, она это видела. Остатки того, кем, как он думал, она была, боролись с той, кем она была на самом деле.

Но если она сама этого не знала, как мог знать он?

Как?

– Я не оставлю тебя здесь, – сказал он.

– Почему это?

– Потому что я люблю тебя.

– Два года ты искал, – сказала она. – Помнишь? Два года в безжизненных пустошах и бесконечной дороге. Неуверенности в том, что увидишь ее снова. Но когда тебя душил пепел, только мысль о ней помогала тебе дышать. Когда ночь казалась нескончаемой, только мечты о ней помогали тебе уснуть. О ней. И только о ней.