Лариса Михайловна непроизвольно сделала шаг к револьверу, как бы желая убедиться, что ей говорят правду.

Алмазов остановил ее коротким рубящим жестом и продолжал:

— Когда все было подготовлено, Иваницкая, пользуясь своей красотой, выманила товарища Шавло в темный парк, к погребу, и там, выстрелив из пистолета, совершила кровавое злодеяние. Затем она спрятала тело в погребе, и, как только подошел ее наставник и учитель, заматеревший в подобных злодеяниях враг нашего народа Александрийский, они отнесли тело Шавло к этому колодцу, полагая, что никто и никогда не сможет их заподозрить и отыскать труп.

— А зачем? — спросил Александрийский, который был совершенно спокоен. — Зачем нам это делать?

— В этом разберется суд, — сказал Алмазов. — Я же могу только высказать мое предположение. — Он подошел к скамейке, на которой сидели обвиняемые, и навис над ними, по своей привычке раскачиваясь: носки-каблуки, носки-каблуки, носки-каблуки… — Мое предположение заключается в том, что рука убийц направлялась из-за рубежа фашистским центром. Цель ваша ясна — обезоружить государство рабочих и крестьян в сложной международной обстановке.

Странно, подумала Лидочка, он говорит не человеческим, а каким-то особенным окологазетным языком. Он, наверное, этого не чувствует. Он просто не умеет выражать по-русски определенного рода мысли.

— А как мы его несли? — спросил Александрийский.

— Кого?

— Как мы несли Шавло до пруда?

— Ручками, — ответил Алмазов, — своими холеными ручками.

— Но мне же нельзя даже ста граммов поднять, — сказал профессор.

— Это все мимикрия врага — сам небось поднимаешь гири, тренируешься!

— Я могу свидетельствовать, — вмешалась Лариса Михайловна, — я, как врач, утверждаю…

— Помолчи, врач! — В последнее слово Алмазов вложил все свое отношение к Ларисе Михайловне. — Там будет экспертиза работать. Судебная. Ее не купишь.

Алмазова что-то смущало, его самого, видно, не удовлетворяла построенная им стройная схема. И от этого он раздражался.

— К тому же, — сказал он, — мне пришлось наблюдать вчера Иваницкую, когда она вернулась с улицы после совершения террористического акта. Вы бы посмотрели — в глине по пояс, мокрая, как драная кошка, — страшно смотреть. Разве так с прогулки возвращаются?

— Это физически невозможно, — убежденно повторил профессор. — В Мате килограммов сто.

— Доволокла бы, — сказал Алмазов. — И на следствии она в этом сознается. — Алмазов вдруг улыбнулся: — А не исключено, что у вас были сообщники. Как вы посмотрите, если вам помогала местная докторша, Лариса Михайловна Будникова?