* * *

Май помог старику Парнасу усесться в небольшое кресло-каталку. Егоза, затащив мешок на кухню, деловито расставил на стареньком покосившемся столике краюху хлеба, пару луковиц с ломтем сушеного мяса, а затем, метнув в Солоху уничтожающий взгляд, вытряхнул за порог оставшиеся в мешке битые черепки.

— Ну, прости, — шепнула ему Солоха примирительно, садясь подле Мая. Лан и Адин уселись чуть поодаль, в уголке, на покосившейся лавке.

— А где тарелки, Егоза? — спросил старик, удивительно ловко для своего почтенного возраста подцепив со стола одну луковицу. Перекинул ее из ладони в ладонь, сдунув оставшиеся на кожуре глиняные осколки, и со смаком надкусил.

— Разбились по дороге, — угрюмо буркнул парнишка, доставая из-за печи ножа.

— Эвоно как, ну, ладно, — хохотнул старикашка, отложив луковицу. — Так что, Май? По какому поводу визит?

— Неужели нельзя просто навестить старого знакомого? — наигранно возмутился оборотень, с укором взглянув в слепые глаза старика.

Парнас расхохотался, сжав покрепче плетеные лозой подлокотники:

— Нет, Май, в твою дружбу я не верю. Не тот ты человек, чтобы тратить свое время, не пытаясь извлечь какую-то выгоду. Говори прямо, что тебе нужно?

Май вздохнул устало, поймав на себе гневный взгляд Егозы. Мальчонка пристроился подле кресла Парнаса, сунув старику в руки ломтик хлеба.

— Мне нужно оружие. Хорошее оружие.

— О нет-нет! Я больше этим не занимаюсь! Я стар слишком для этой кузни, а Егоза пока слишком мал. Иди лучше к Колывайко, у него хорошая сталь, дамасская[23], — тут же заартачился старик, покачнувшись в кресле.

Солоха и сама недоумевала, как Май собирался заставить древнего старика встать за кузнечные меха. Он-то и встать без посторонней помощи не может! Она с укором взглянула на Мая, попытавшись намекнуть ему, что старость все-таки надо уважать.

— Ты и без меня знаешь, что превосходство дамасской стали несколько превышено — холодно возразил манул.

— В таком случае ничем не могу помочь. Уходи прочь, — и старикашка удивительно верно указал своим перстом на дверь.

— Я заплачу, Парнас, — попытался возразить Май.

— Тебе же сказали убираться восвояси! — набросился на оборотня Егоза.

— Кровью заплачу, — закончил спокойно манул, поднявшись. — Своей кровью.

На ожесточившееся и разом повзрослевшее лицо Егозы он внимания не обращал. Солоха же недоуменно переглянулась с Ланом и Адином.

— Пойми, Парнас, мне нужно не простое оружие, но сталь, способная противостоять клеймору охотника.