— Да что же такое! Дайте мне сдохнуть! — оборотень зарычал, поднимаясь. Кровь из его открывшихся ран потекла сильнее. Но Май не обратил на это внимание. Он так и замер, глядя на того, кто вновь отстрочил его гибель.

— Сдохнешь, гаденыш, — губы великого Мастера Самаеля растянулись в предвкушающей ухмылке. — Но для начала ответишь на все мои вопросы.

* * *

Ночь была в самом разгаре. Она успокаивающим покрывалом ложилась на улицы Белграда, окутывала сознание легкой дымкой дремы. И город поддавался ее чарам, засыпая. Огни в домах гасли, погружая улицы в умиротворяющий сумрак, разгоняемый только светом далеких, но таких ярких звезд. Сегодня они сияли даже ярче обычного. И от их света расползалась тьма, становилась прозрачнее.

А по пустующим улочкам Белграда гулял холодный осенний ветер, задевая макушки деревьев, наполняя воздух взволнованным шелестом увядающей листвы. Этот шелест пробирал до дрожи Солоху.

Девушка уверенно шла вперед, следуя за вовкулакой, ведущим ее куда-то к кварталу аристократов то и дело подрагивая, нервно теребя полы своего платья. Не зная дороги до Вороньего Гнезда, селянка полностью положилась на обоняние Лана. Она была уверена, что оборотень всегда учует запах охотника.

Сам же Лан то и дело замирал, принюхиваясь. Внутренний зверь недовольно скалился, грозя вырваться из-под контроля. Ему не нравилась задумка хозяйки. Он четко знал — охотник несет смерть. А умирать внутреннему зверю пока не хотелось.

— Лан, что такое? — Солоха все же решилась нарушить молчание, поравнявшись с оборотнем. Взглянув на своего друга, она ахнула, инстинктивно отшатнувшись. Лицо оборотня преобразилось, больше напоминая звериную морду.

Вовкулака не ответил, в очередной раз замерев на перекрестке. Он зажмурился, глухо зарычав. По его телу прошла дрожь, предшествующая трансформации.

— Лан! — воскликнула обеспокоенно Солоха. Девушка схватила оборотня за руку, вынуждая взглянуть себе в глаза. — Лан, ты узнаешь меня? Лан!

Оборотень взглянул на девушку. Хищный, звериный блеск в его глазах угас, втянулись когти на руках.

— Прости, — пробормотал он еле слышно. Отвернувшись, вовкулака мягко высвободил свою руку из ее хватки, пойдя вперед.

— Нет, это ты меня прости, — Солоха вновь нагнала его. — Я совсем не подумала о тебе…

Девушка виновато хлюпнула носом. Как всегда эгоистичная в своих намерениях, спасая одного, она пренебрегла другим. Какая же она после этого подруга?

— Все хорошо, — Лан улыбнулся, оборачиваясь. — Я знаю, что он для тебя очень важен…

Запнувшись, оборотень резко ускорил шаг. Тоскливо заскулил в груди внутренний зверь, и больно сжалось сердце от обиды и разочарования. Ему следовало бы привыкнуть и смириться: для Солохи Май всегда будет единственным.