– Что тебе нужно? – спросил он, не поднимая голоса, но таким леденящим тоном, что фея вздрогнула.

– Меня отправил наш господин, Ашран. Он желает видеть тебя.

По ее интонации Кристиан сразу догадался, что дела у него шли из рук вон плохо.

– Передай ему, что я незамедлительно предстану перед ним, – тем не менее проговорил он.

Юноша заметил, что соблазнительная аура Герды еще приблизилась к нему, потому нисколько не удивился, когда она нежно пропела ему почти на самое ухо:

– У тебя большие неприятности.

Кристиан молниеносно развернулся, схватил ее за кисти рук и прижал к стене.

– Ты не знаешь, с кем разговариваешь, – прошипел он, глядя ей в глаза.

Съежившись, Герда отвела взгляд в сторону: ее пугала сила шека. Тем не менее на лице девушки появилась привлекательная улыбка.

– Мы все еще можем это исправить, Кирташ, – тихо сказала она, нежно прижавшись к юноше. Кристиан почувствовал сбивающее с толку тепло ее тела, просачивающееся даже сквозь ее одежду, сшитую из легких, воздушных тканей. – Ашран знает о том, что ты сделал, но еще не слишком поздно. Убей ее и останься со мной. Ты знаешь, что между тобой и Империей Идуна стоит только она одна. Иди же и убей девчонку. И принеси Ашрану ее голову. Тогда он простит тебя.

Кристиан прищурился. Черные глаза Герды были полны обещаний. Но шек холодно ей ответил:

– Не провоцируй меня, Герда. Чувствую, что с каждой проведенной тобой на Земле секундой ты становишься слабее. Ты мечтаешь вернуться как можно скорее в твой лес. Дым, сталь и цемент большого города плохо сказываются на твоей феерической ауре. Я бы мог оставить тебя прямо здесь, в этом самом месте – парализованной, – и, сидеть, спокойно наблюдая, как ты постепенно утрачиваешь свои жизненные силы. Без угрызений совести. Я бы даже, скорее всего, от всей души насладился зрелищем.

В глазах Герды сверкнула ярость. Она резко отстранилась от Кристиана. Он же, в свою очередь, не мог не заметить, что ее взгляд неосознанно устремился в сторону Центрального парка – зеленого легкого города, начинавшегося всего в нескольких улицах от дома. Он был для Герды единственным оазисом на много километров вокруг, где она могла укрыться. Голос фейри, тем не менее, не выдал бурлившей внутри нее злости, и она сказала:

– Ты бы не убил ее… даже ради спасения своей собственной жизни?

– Все, что я делаю или не делаю, – это дело мое и только мое, Герда, – ответил он. Его голос слегка смягчился.

Фея покачала головой.

– Нет, Кирташ. Теперь она – не твое дело. Я тебе уже сказала: Ашран знает все. Знает, что ты все это время скрывал от него.