– Ты проснулась, – заметила она равнодушно, как если бы Ксорве сделала новую прическу. – Тем лучше. У нас не так много времени. Думаю, речь идет не о днях, а о часах. Похоже, Шутмили не додумалась уничтожить охранников, когда они бежали отсюда.

– Прошу прощения, – кисло сказала Шутмили.

– Что сделано, то сделано. Скоро слухи дойдут до материка, если еще не дошли, и до наступления ночи здесь будет целая стая инквизиторов. Выбор у нас один – сражаться или сдаваться. Надеюсь, вам и так ясно, какой путь я выбираю.

Лицо Шутмили напряженно застыло.

– Возможно, вам двоим удастся уйти, если катер еще способен взлететь.

– Ты хочешь сказать, без тебя? – уточнила Ксорве. – Нет.

– Прошу тебя, – сказала Шутмили. – Они будут преследовать меня вечно. Но они забудут о тебе, если разберутся со мной.

– Нет.

– Ксорве, ты не должна этого делать. Ты не умеешь так сражаться.

– Я не могу так ходить. Но я больше не брошу тебя, – сказала она. Казалось, Шутмили на секунду испытала облегчение, и это обнадежило Ксорве.

– Тогда вы должны сдаться, – сказала Шутмили. – Вы обе. Скажите им, что я вас заставила.

Оранна засмеялась.

– Я видела, как твои соотечественники обращаются с заключенными.

– Если ты сбежишь и тебя поймают, смерть неминуема, – сказала Шутмили.

– Меня готовили к смерти, смерть была моим главным предметом изучения. Я не боюсь конца, – сказала Оранна, подводя черту под обсуждением.

– Ксорве? – в отчаянии произнесла Шутмили.

– Думаю, я провела достаточно времени с твоей тетей, чтобы понять, что карсажийская тюрьма мне не понравится, – сказала Ксорве. Она снова взяла Шутмили за руку, больше не переживая, что это увидит Оранна. – Нас троих готовили к смерти. Лучше мы выберем ее сами.

Через мгновение Шутмили кивнула.

– Что же, – сказала она. – Мне остается только порадоваться. Что мы здесь все вместе.