Кое-как, спотыкаясь на каждом шагу, я добрел до кают-компании и предъявил свое запястье Чайлду, о чем-то болтавшему с Селестиной.

Селестина опередила Чайлда, который собирался с мыслями:

– Значит, и тебя отметили. – И показала аналогичный предмет у себя под кожей.

Этот прямоугольник гармонировал и резонировал, не подберу других слов, со стенными панелями и функциональными выступами помещения.

– Эй, Ричард, ты меня слышишь?

– Прости. Чувствую себя немного странно…

– Все претензии к Чайлду. Это он во всем виноват, лживая крыса.

– Их легко извлечь. – Чайлд, похоже, нисколько не смутился и раскаиваться не собирался. – Мне показалось разумным имплантировать вам устройства, пока вы спите, чтобы не тратить впустую время бодрствования.

– Дело не только в хрени у меня под кожей, чем бы она ни была.

– Этот прибор позволит нам взбодриться, – объяснила Селестина, чей гнев улетучился.

У меня перед глазами все плыло, но я следил за тем, как меняется ее лицо, фиксировал, как движутся кости, мышцы и сухожилия под слоем кожи.

– Взбодриться? – глупо повторил я.

– Это… ну, своего рода шунт, – сказала она. – Такими, насколько я понимаю, пользуются ультра. Он удаляет из кровотока ядовитые отложения и впрыскивает в кровь полезные химикаты, чтобы вывести мозг из стандартного цикла бодрствования и сна. С таким шунтом можно не спать несколько недель без серьезных психологических проблем.

Я заставил себя улыбнуться, преодолев терзавшее ощущение неправильности движений.

– Вот-вот, именно это меня и тревожит.

– Меня тоже. – Она смерила Чайлда негодующим взором. – Терпеть не могу подобных выходок без моего ведома и разрешения, но, должна признать, прибор может пригодиться.

Шунт под кожей неприятно заерзал.

– Очевидно, Тринтиньян постарался?

– Считай, что тебе повезло: он не отрезал руки и ноги, пока вживлял шунт.

Чайлд поспешил вмешаться: