– Вторая, скорее всего, умрет. Уж точно больше не вырастет.

– Капитан, это нечестно! Вы мне обещали эксклюзив!

– Нет, не обещал. Сказано было ясно: мы никому, кроме вас, не предложим взрослую особь.

Графенвельдер слишком хорошо знает ультра, чтобы сомневаться в правдивости слов Шеллиса. Эти люди неразборчивы в средствах, но обычно они строго следуют букве контракта.

– А этот заказчик… Вас не затруднит назвать его имя?

– Это было бы нарушением условий конфиденциальности.

– Да полно вам, капитан! Если гамадриада достанется ему, он вряд ли удержит это в секрете. Уж в Кольце-то наверняка не станет молчать.

Несколько долгих минут Шеллис напряженно взвешивает и подсчитывает, в такт тяжелому дыханию напрягая ребра из сверхпрочного сплава.

– Имя заказчицы Урсула Гудгласс. У нее анклав в нижнем поясе. Вам наверняка известно это имя.

– Да, припоминаю, – хмыкает Графенвельдер. – Она давненько шустрит в Кольце, но я бы ее не назвал полноценным членом клуба. Коллекция у нее, прямо скажем, не ахти.

– Возможно, дело пойдет на лад, когда леди Гудгласс обзаведется гамадриадой.

– Не пойдет, если Кольцо узнает, что есть экземпляр покрупнее. Капитан, вы ведь и Урсуле внушили, что она приобретет нечто уникальное?

Шеллис возмущенно фыркает:

– Контракт не допускает двойного толкования.

Монокль между тем показывает, как зверя теснят в глубину капсулы. То и дело гамадриада с пугающей быстротой вскидывается и пытается атаковать смотрителей.

– Капитан, не будем ходить вокруг да около. Сколько она вам должна?

– Десять тысяч.

– Даю пятнадцать – сверх моей прежней цены.

– Не обсуждается. У нас контракт с леди Гудгласс.

– Разве убудет с вас от маленькой невинной лжи? Мол, вы не смогли нормально разморозить гамадриаду или после что-то пошло не так.