– Это шаттл, – сказала Ленка.
– Был шаттл, – поправила я.
Руку на сердце положа, корабль оказался целее, чем все мы ожидали. Центральный отсек сохранился и теперь стоял торчком на поверхности. Его окружали многочисленные обломки, и на их фоне целехонький отсек выглядел чудом из чудес. По всей видимости, шаттл потерпел крушение совсем близко к поверхности, иначе от него не осталось бы ни единого целого фрагмента.
Место катастрофы окружал грязный снег, из которого тут и там били паром гейзеры. Над горизонтом вставало солнце Хольды – 82-я Эридана. Карабкаясь по небосводу, она своим теплом пробуждала гейзеры к жизни. Повсюду валялись камни, виднелись какие-то обширные пятна оттенка ржавчины. Чуть западнее ландшафт круто забирал вверх, формируя покатый холм. Я задержала на нем взгляд, гадая, чем он привлек мое внимание. Должно быть, формой – в ней ощущалось нечто странное, чужеродное, словно этот холм никак не вписывался в здешний пейзаж.
В отличие от разбившегося шаттла, мы совершили посадку вполне благополучно. Рашт посадил нас на участок, не внушавший опасений, выпустил посадочные опоры. Движок он вырубил еще на подлете, чтобы не выпарить снег под направленными вниз дюзами.
Интересно, повезет ли нам отыскать хоть что-нибудь в этих обломках? Звездолет на орбите откровенно разочаровал, и, в общем-то, шансы найти что-либо ценное здесь, внизу, тоже были невелики. Но мы все-таки надеялись – ведь это не запрещено, верно?
Мой взгляд словно сам собой то и дело возвращался к вулканическому конусу. Не считая макушки, он был весь в снежной или ледяной корке. Но от вершины отходили то ли гребни, то ли отроги, такие же покатые, постепенно уплощавшиеся, сливавшиеся с местностью вокруг. Наверное, застывшие выбросы лавы или что-то в этом духе. Впрочем, их изгибы – они причудливо извивались, толстые у основания и истончавшиеся дальше, – непроизвольно заставляли думать о цефалоподах. Вулкан – тело, гребни – щупальца… Творение эволюции, дитя природы, плод геологических процессов, растянувшихся на миллионы лет, этот вулкан со своими отрогами походил на огромного паука, засевшего на поверхности планеты, затаившегося и терпеливо выжидающего в засаде.