Сара принялась за работу. Грядущий день должен был пройти в состоянии, похожем на транс. За месяцы, а потом и за годы она научилась использовать гипнотический ритм вращения для того, чтобы очистить свое сознание от мыслей. Главной целью было не думать. Свести свое состояние к чисто биологическому и реагировать лишь на непосредственные раздражители – рокот ножей мельницы, вонь от бродящего зерна, холодное онемение в желудке, который давно уже всосал скудную порцию водянистой каши, служившей завтраком. На эти двенадцать часов она становилась жителем плоскоземья номер 94801, ни больше ни меньше. Настоящая Сара, та, которая была способна думать, чувствовать и помнить – Сара Фишер, Главная Медсестра, гражданин Колонии, дочь Джо и Кейт Фишер, сестра Майкла и возлюбленная Холлиса, друг многим и мать одному – была спрятана, скрыта в свернутом клочке бумаги, укрытом в ее кармане, будто талисман.

Она, как могла, старалась приглядывать за Джеки. Женщина ее тревожила. Кашель у нее скверный. В плоскоземье ни у кого не было настоящих друзей по крайней мере в том смысле, в каком Сара понимала дружбу. Были знакомые лица, были люди, которым ты доверяешь больше, чем остальным, не более того. Не рассказываешь о себе, поскольку уже практически стал никем, не говоришь о своих надеждах, поскольку их у тебя нет. Однако в случае с Джеки Сара позволила себе ослабить защиту. Они заключили договор, некое невысказанное обещание приглядывать друг за другом.

Днем им позволили отдохнуть, пятнадцать минут, еле-еле, чтобы добежать до туалета – деревянной платформы с дырками над ямой, да чтобы заглотить еще одну миску каши. Садиться было некуда, есть приходилось стоя или сидя на полу, и хватать кашу пальцами вместо ложки, а потом снова становиться в очередь, чтобы попить воды из половника, одного на всех. И все это время за ними присматривали посы, стоя в стороне и покручивая в руках дубинки. Официально их называли Офицеры по Человеческим Ресурсам, но никто в плоскоземье их так не звал. Пос – сокращенное от «пособник». Почти все – мужчины, но были среди них и женщины, чаще всего – самые жестокие из всех. Одна из них, которую прозвали Свистелка за глубокую щель в нижней губе, врожденное уродство, из-за которого ее голос был свистящим, похоже, находила особое удовольствие в том, чтобы изобретать все новые и утонченные способы унижения. Чаще всего она выделяла для себя одного человека, обычно женщину, будто проводя эксперимент. Если Свистелка на тебя глаз положила, будь готова, что тебя выдернут из уборной, чтобы обыскать, в тот самый момент, когда твоя очередь подошла, или что тебе дадут какое-нибудь невыполнимое и абсолютно бесполезное задание, или переведут в другую бригаду в тот самый момент, когда твоя смена уже закончилась. Оставалось лишь принять это, стиснув зубы и терпя боль в мочевом пузыре, пустой желудок, боль в руках и ногах и понимая, что скоро Свистелка переключится на кого-то еще, что еще хуже. Казалось, что это и есть конечная цель эксперимента, чтобы ты захотела, чтобы страдал кто-то другой, чтобы ты стала частью этой системы, шестеренкой в беспрестанно работающем механизме мучений.