Эти люди наслаждались своей работой. Они шутили, они веселились. Веселились за его счет, как дети, дразнящие зверя в зоопарке. Эй, ты, ворковали они, протягивая ароматную бутылку с соском к его рту, малыш хочет эту бутылочку? Малыш проголодался?

Он пытался сопротивляться. Напрягал все силы в цепях, отворачивался. Собирал в кулак всю силу воли, чтобы противиться им, но потом все равно сдавался. Голод реял внутри его, будто огромная черная птица.

– За маму. Скажи, я хочу эту бутылочку, обещаю хорошо себя вести. Будь хорошим малышом, Грей.

Кончик соска заманчиво болтался у него под носом, запах крови взрывал ему мозг, будто бомба, миллионы нейронов пронизывала электрическая буря, наполняя его желанием.

– Это тебе понравится. Превосходный сорт. Тебе же нравятся молодые, так ведь, Грей?

Из его глаз текли слезы. Слезы желания и отвращения. Слезы его слишком долгой жизни, столетия, которое он пролежал нагой, в цепях. Столетия бытия Греем.

– Умоляю.

– Скажи это. Мне нравятся маленькие.

– Умоляю вас. Не мучьте меня.

– Слова, Грей.

Скверно пахнущее дыхание у его уха.

– Я… хочу… услышать… слова.

– Да! Да мне нравятся маленькие! Умоляю! Только попробовать! Хоть немного!

И наконец, капля из соска, тоненькая струйка на язык, превосходный, густой вкус. Он облизнул губы. Провел толстым мускулистым языком по щекам изнутри. Начал сосать, как младенец, как они его и назвали, чтобы этот вкус продлился подольше. Но нет. Непроизвольное сокращение в горле, и все исчезло.

– Еще, еще.

– Хватит, Грей. Ты знаешь, что еще не будет. Капля в день – день без доктора. Ровно столько, чтобы ты продолжал и дальше производить эликсир Зараженных.

– Совсем немного, прошу. Обещаю, никому не скажу.

Мрачная усмешка.

– И что мне делать, как думаешь? Допустим, я дам тебе еще одну порцию. И что ты тогда сделаешь?

– Ничего, клянусь, я просто хочу…