– Позволь мне тебя кое о чем спросить, Лоуренс.

Так или иначе, он все равно вопрос задаст.

– О’кей.

– Ты когда-нибудь… даже не знаю, как сказать. Когда-нибудь был влюблен? – спросил Гилдер, еле заметно пожав плечами.

Такое, из уст этого человека? Невероятно. Любовь осталась в ушедшей эпохе. Стала чем-то доисторическим.

– Я не понимаю, о чем ты спрашиваешь.

Гилдер нахмурился.

– На самом деле мне это кажется совершенно простым вопросом. Поющие с небес ангелы, ощущение, что ты над землей паришь, не касаешься. Сам знаешь. Влюблен.

– Наверное, нет.

– Тут ответ «да» или «нет», Лоуренс. Либо так, либо так.

Он подумал о Лайле. Он испытывал к ней любовь, но не в том смысле, о котором спрашивал Гилдер.

– Нет. Я никогда не был влюблен.

Гилдер посмотрел куда-то мимо него.

– А я был, однажды. Ее звали Шона. Хотя, конечно, это не было ее настоящее имя. У нее кожа была, будто масло, Лоуренс. Я совершенно серьезно. На вкус. Что-то азиатское в разрезе глаз, знаешь, как это бывает? И ее тело.

Гилдер потер лицо и меланхолично вздохнул.

– Этого я больше не чувствую. Той части, что касается секса. Вирус об этом позаботился. Нельсон думал, что дело могло быть связано со стероидами, которые ты принимал, что они стали причиной того, что вирус иначе повлиял на тебя. Возможно, отчасти и в этом дело. Где себе постелил, там и ложись.

Гилдер усмехнулся.

– Постелил. Смешно. Ну и смехота.

Грей ничего не ответил. Какое бы ни было настроение у Гилдера, похоже, к нему это никакого отношения не имело.

– Наверное, в целом все не так уж и плохо. Не могу сказать, что секс мне когда-либо приносил пользу. Однако даже теперь, спустя столько лет, я все еще думаю о ней. О мелочах. О том, что она говорила. О том, как солнце светило на ее постель. Наверное, по солнцу тоже скучаю.