– Лучше я буду разговаривать, – сказала Лора.

Питер покачал головой.

– Это была моя идея. Так что идти должен я.

– В форме? Не говори глупостей. Оставайся с Майклом. И это, вы двое, постарайтесь, чтобы вас тут трансы не сняли.

Они глядели, как она решительно идет к двери.

– Не зря ли? – тихо спросил Питер.

Майкл поднял руку.

– Просто подожди.

При виде Лоры охранники напряглись и стали поближе друг к другу, загораживая ей вход. Последовал короткий разговор, слов Питер не слышал. Затем Лора вернулась.

– О’кей, нас впускают.

– Что ты им сказала?

– Что вы двое только что жалованье получили. И что вы пьяные. Попытайтесь это изобразить.

Внутри ангара было шумно и многолюдно, повсюду стояли большие шестиугольные столы, за которыми играли в карты. В воздухе висели клубы дыма от кукурузного шелка, запах которого смешивался с кисло-сладким запахом браги. Где-то здесь располагалась винокурня. Полуодетые женщины – по крайней мере Питеру они казались женщинами – сидели на табуретах по периферии ангара. Их лица были густо накрашены. Возрастом они были от шестнадцати и до пятидесяти. Самые пожилые выглядели будто клоуны с обвисшим лицом, но накрашенные. Некоторые вставали и уходили за занавеску у задней стены, обычно под руку с мужчиной, хорошо пьяным. Насколько понял Питер, главной идеей существования Эйчтауна было смотреть сквозь пальцы на незаконные мерзости, ограничив их строго определенным местом. Логично. Люди есть люди. Однако увидеть это воочию – совсем другое дело. Интересно, может, Майкл и прав был насчет него. Как же он ухитрился стать настолько чопорным?

– Они ведь не в «дурака» играют, так? – спросил он Майкла.

– Техаский холдем, двадцать баксов вход, насколько я знаю. Немного дороговато, на мой вкус.

Как и Питер, он постоянно смотрел по сторонам, ища Холлиса.

– Нам надо попытаться не отсвечивать. У тебя сколько денег осталось?

– Нисколько.

– Нисколько?