– Скажи! – заорала она сквозь гул в ушах. – Скажи ее имя!
Его глаза сфокусировались.
Это слово было всем, что ей требовалось. Вложив в удар всю себя, Алиша опустила штык, убивая его по старинному обычаю.
С точки зрения толпы на трибунах последние секунды боя были размазанными в пространстве, сливающимися картинами. Но не для Луция Грира. Грир понимал, в отличие ото всех, что должно произойти. Цепи, которыми Эми обездвижила Мартинеса, теперь были прижаты к земле его мертвым телом. Алиша тщетно пыталась перевернуть его, чтобы освободить Эми. Они представляли собой прекрасные цели, но остальные Зараженные все еще не напали на них. Возможно, смерть Мартинеса нарушила привычный строй их коллективного сознания. Возможно, вид того, что один из них пал от руки человеческого существа, поверг их в шок и оцепенение. Возможно, они хотели растянуть мгновения торжества, получить наибольшее удовлетворение от последнего удара. Возможно, что-то еще.
Это было что-то еще.
Когда Грир ринулся через поле, справа от него появилась другая бегущая фигура. Гриру было достаточно мельком глянуть туда, чтобы убедиться в том, что уже знал его мозг. Это был Питер. Как и Нина, он кричал и размахивал руками. Но что-то изменилось. И Зараженные тоже почувствовали это. Они резко выпрямились и принялись дергать носами, принюхиваясь.
Питер был обнажен по пояс, и его грудь была залита кровью – теплой, свежей, живой кровью, потоками крови, стекающими по его рукам и груди из длинных изогнутых ран от клинка, все еще зажатого в его руке. Его цель была понятна. Он хотел увести Зараженных от Алиши и Эми, приманивая их на себя. Он был приманкой, но где же ловушка?
Ловушкой был Уолгаст.
И Грир услышал.
Грир побежал.