Вот она, у нее в руке. Цепь.

Она обвила цепь вокруг шеи Фэннинга, и его лицо и тело дернулись; Эми ощутила, как давление на ее горло на мгновение ослабло. Стрела крана начала уходить обратно, наружу. Быстро свернув второе кольцо цепи, Эми накинула его на голову Фэннингу.

Фэннинг отпустил ее и выпрямился. Поднял руку, ощупывая свое горло. Цепь быстро натягивалась.

– Ищи ее, – сказала Эми.

Он не издал крика. Он покинул этот мир в мгновение ока. Только что был здесь, и вот его уже нет, его выдернуло в клубящуюся пыль, дабы его тело соединилось с прахом исчезнувшего города.

* * *

И все кончилось.

Майкл долго ждал. Тишина выглядела уловкой. Но шли секунды, и ничего не происходило. И он понял, что что-то изменилось.

Убрал руки от глаз и посмотрел.

Зараженные были мертвы. Тот, которого он стукнул сковородкой, лежал у его ног, скорчившись в позе эмбриона. Двое других были в дальнем конце комнаты, в такой же позе – даже тот, что с ножом в глазу, по которому до сих пор стекала кровянистая жидкость. Было нечто трогательное в их позах, будто их внезапно сморило усталостью и они упали на пол и заснули.

Он уцепился за плиту, чтобы встать, и, хромая, пошел по коридору, по следу из собственной крови. Взял с вешалки еще один шарф, перебинтовал ногу и выбрался наружу. Пробивающийся сквозь облака пыли свет вечернего солнца окрасил их в красный цвет. Майкл двинулся на восток, в сторону Лафайетт-стрит, а потом свернул на север. И, лишь пройдя еще один квартал, убедился в том, что произошло.

Зараженные лежали повсюду. На тротуарах. На улице. На крышах старых машин. Все – в одной и той же позе эмбриона, свернувшись, будто дети в постелях, уставшие после долгого дня. Это было зрелище не смерти, а, скорее, немыслимого коллективного сна. Их тела, как и город, частью которого они так долго были, начали обращаться в прах. Великое, печальное и радостное чудо, слишком тяжелое, чтобы его вынесло человеческое сознание. Майкл шел вперед, ковыляя. Где-то вдалеке все так же звучал грохот. Этот распад, это жертвоприношение, будет длиться месяцы, годы, быть может столетия, пока великий город не погрузится в море полностью. Однако сейчас, когда Майкл шел мимо этих тел, все вокруг охватило бесконечное спокойствие, мир замер в восхищении, в ладони момента лежала история.

И Майкл Фишер сделал единственное, что был в состоянии сделать. Он рухнул на колени и заплакал.

* * *

Питер начал умирать.

Эми ощущала, как слабеет его дух; сила Фэннинга оставляла его. Его глаза были открыты, но свет в них угасал. Скоро его не станет.