«Они поедут за город и будут хлестать пиво», – доверительно сообщил Хью.
«Не буду!»
«Парни будут».
«Конечно, будут, – прорычал Арт Марсайл. – И знаешь, почему я это знаю? Потому что в свое время делал то же самое. И занялся бы этим снова, если бы со мной поехала за город красивая девушка».
«Папа! – воскликнула Джина. – Ты противный!»
«Не противнее Дона Бервика, надо думать. Так что будь осторожна».
«Хорошо, папа!»
Прозвенел дверной колокольчик; зашел Дон Бервик – коренастый, плечистый семнадцатилетний парень. Перекинувшись для вежливости парой слов с Артом и Хью, он последовал за Джиной к выходу. Арт проводил их до крыльца: «Слушай, Дон. Не хочу, чтобы вы напивались. Не хватало еще, чтобы вы спьяну гоняли на машине, в которой будет сидеть Джина. Ты меня понял?»
«Понял».
«Ладно. Развлекайтесь от души!» Арт вернулся в дом. Хью стоял у двери – в восемнадцать лет он был выше отца. На продолговатой скуластой физиономии Хью, тощего и костлявого, но с большими мясистыми ладонями, постоянно сохранялось упрямое обиженное выражение: «Не понимаю, почему ты ей это позволяешь».
«Молодость случается только раз, – не повышая голос, сказал Арт Марсайл. – Пусть веселится… Тебе тоже следовало бы гулять с девушками – вместо того, чтобы сидеть дома и жаловаться на других».
«Я не жалуюсь. Я просто говорю о том, как следует себя вести».
«И как ей
«Она могла бы делать домашнее задание».
«У нее отличные оценки, Хью. Ей трудно было бы учиться лучше».
«Сегодня вечером – встреча борцов за духовное возрождение».
«И ты намерен посетить это сборище?»
«Да. Проповедует Уолтер Мотт. Замечательный, вдохновляющий лидер!»
Арт Марсайл вернулся к чтению журнала: «Уолтер Мотт, „гонитель бесов“…»