Фотограф ходил вокруг и снимал.

Дон переводил взгляд с одного лица на другое – за ним тайком наблюдали, каждый пытался скрыть тревогу. «Все в порядке! – он подтолкнул Когсвелла локтем в бок. – Успокойтесь, доктор! В конце концов, это мне предстоит умереть, а не вам».

Когсвелл смущенно пробормотал: «Вы думаете, что успеете там материализоваться?»

«Сделаю все, что смогу».

Доктор Фоли прикоснулся к плечу Бервика: «Пойдем, Счастливчик! Пора погружаться».

Дон скинул халат. Под халатом была униформа советского полковника – чтобы он как можно точнее соответствовал своему архетипу в представлении коллективного подсознания. У него на шее висел фотоаппарат «Поляроид», в кобуре на бедре – военный автоматический пистолет 45-го калибра.

«Хорошенько запомните, как я выгляжу, – сказал Дон. – Помните Счастливчика Дона Бервика! Сосредоточьтесь на его образе! Особенно на Счастливчике!».

Фоли включил секундомер; Кларк и Агилар сделали Дону уколы в правое и левое бедра, а затем в правое и левое предплечья. Через минуту Фоли повернул переключатель; под резервуаром загудели двигатели. Стекло быстро покрылось изморосью, фигура Дона стала плохо различимой.

Через две минуты Кларк и Агилар ввели повторные инъекции, тогда как Фоли застегнул на кисти Дона мягкий ремешок и надел ему на шею металлическую кольцевую ленту. Индикаторы на панели указывали частоту пульса и температуру тела. Стрелка индикатора пульса дрогнула и стала опускаться: 60, 55, 50, 45; полминуты столбик индикатора температуры оставался у отметки 37, после чего тоже начал опускаться. Как только температура снизилась до 32 градусов, Фоли повернул еще один переключатель; двигатели под резервуаром взвыли.

Дон уже потерял сознание. Его пульс резко замедлялся: 20 – 15 – 10 – 5… Дрожащая стрелка индикатора остановилась на нуле. Температура тоже быстро снижалась: 27° – 21° – 15°. Наклонившись внутрь резервуара, доктора Кларк и Фоли стали сгибать и разгибать руки и ноги Бервика. Температура продолжала снижаться – до 10°, до 4° – в резервуаре уже было на самом деле холодно.

Доктор Агилар повернул ручку регулятора; воющее гудение двигателей понизилось. Теперь столбик индикатора температуры сокращался медленнее и остановился у отметки 1,1°.

Доктора Фоли и Агилар закрыли резервуар задвигающейся стеклянной крышкой; Кларк открыл клапан – послышался ритмичный шум насосов.

Доктор Когсвелл повернулся к наблюдателям: «В данный момент он мертв. Насосы откачивают воздух из легких, резервуар наполняется азотом».

Фоли продел руки в длинные резиновые перчатки, герметично вставленные в отверстия резервуара и позволявшие манипулировать предметами внутри. Он надел скобу на побледневшие виски подопытного и прижал контакты датчиков к нескольким местам на голове Дона, волосы которого были заранее коротко подстрижены. Агилар наблюдал за показаниями индикаторов и бормотал: «Нет – нет – нет… Нет – нет – ничего. Деятельность прекратилась». Когсвелл повернулся к свидетелем: «Да, он мертв».