Они побежали по коридору к служебному заднему ходу. За ними по главному лестничному пролету с ревом вздымались клубы пламени. Джина приоткрыла дверь, ведущую на лестницу черного хода, и сразу захлопнула: ей в лицо дунуло пламенем и удушливым дымом.

Айвали подошла к застекленному толстым витражом окну, выходящему на задний двор, и попыталась открыть его – но безуспешно: «Здесь хуже, чем в прихожей!»

Джина взяла стул из комнаты и швырнула его в витраж. Стекло разбилось, но свинцовая оплетка продолжала удерживать отдельные куски. Горячий воздух обжигал горло при каждом вдохе. Казалось, дым проникал через легкие Джины в ее кровь, в ее мозг. У нее все плыло в глазах, колени стали подгибаться.

За спиной Джины послышались шаги, налетел порыв прохладного ветра; ее схватили за руку крепкие пальцы. Джина оглянулась: «Дональд!» Она уже ничего не понимала и медленно опустилась в обмороке.

Когда Джина пришла в себя через четыре часа, она лежала на койке в отделении скорой помощи; Айвали Трембат поместили в соседней палате.

Медсестра не могла ничего объяснить.

В три часа пополудни на следующий день Джину и Айвали выписали из больницы. Они остановили такси и поехали к старому дому Арта Марсайла. Там их ждали два репортера. Айвали прогнала журналистов, и две женщины остались одни.

Джина стояла посреди гостиной; ее щеки ввалились, сухие глаза покраснели. Она сказала: «Айва! Перед тем, как я потеряла сознание – я его видела. Дональда. Живого».

Айвали кивнула: «Он нас вынес из дома».

«Но как это может быть? Он был… мертв».

«Я его тоже видела… – Айвали присела на стул. – Посмотрим. Может быть, мы его найдем – или что-нибудь о нем узнаем…» Она прикрыла глаза шарфом.

По всем Соединенным Штатам газеты публиковали новости о скандальном поджоге дома номер 26 по улице Мадрон. Пестрели заголовки:

«СЧАСТЛИВЧИКУ БЕРВИКУ НЕ ПОВЕЗЛО! РЕЛИГИОЗНЫЙ БУНТ ПОЛОЖИЛ КОНЕЦ ЕГО КАРЬЕРЕ»

«СЧАСТЛИВЧИКУ БЕРВИКУ НЕ ПОВЕЗЛО!

РЕЛИГИОЗНЫЙ БУНТ ПОЛОЖИЛ КОНЕЦ ЕГО КАРЬЕРЕ»

Иногда в той же заметке, а иногда в отдельном столбце, сообщалось о гибели «воинствующего проповедника» Хью Бронни:

«Христианские крестоносцы торжествуют в религиозном экстазе. Всего лишь за час до своей смерти Хью Бронни призывал последователей: «Примкните к крестовому походу! Я – новый Мессия!» По словам преподобного Уолтера Спеделиуса, Хью Бронни ушел из жизни, уподобившись Иисусу Христу: «Христос умер, чтобы искупить грехи человечества. Хью Бронни умер, чтобы вывести нас из грязи к очищению. Хью был великим духовным лидером, святым и пророком. Мы последуем за ним в смерти так же, как следовали за ним в жизни».