Джина подбежала к телу Дона Бервика, опустилась на колени и стала растирать его щеки, холодные и влажные – на них конденсировался пар.
«Джина! – нежно произнесла Айвали. – Дону уже ничто не поможет».
«Но… но можно же что-нибудь сделать – мы должны что-то сделать! Врачи – они могут его оживить…»
В лабораторию проникали сполохи пламени и клубы дыма.
«Нужно уходить, скорее!» – говорила Айвали.
Джина в полном отчаянии смотрела на тело Дона: «Разве нельзя… разве мы не можем…» – ее ослабевший голос прервался.
Айвали подняла ее на ноги: «Ему уже ничто не поможет, Джина…»
«Но… но ведь на самом деле он еще жив, Айва! Врачи могут его оживить! Это просто ужасно! Я не могу его покинуть!»
«Он умер, Джина… Врачи могли оживить его в резервуаре… Но для этого нужно вовремя вводить медикаменты… Дон умер, Джина. И бедняга доктор Когсвелл тоже умер».
«Доктор Когсвелл
«Да, моя дорогая. Пойдем, здесь больше нельзя оставаться…»
Она насильно вытащила Джину в прихожую. Языки пламени бушевали у выхода на крыльцо; такое же пламя бушевало у выхода на задний двор.
«На второй этаж! – сказала Айвали. – Другого пути нет».
Они взбежали вверх по лестнице, преследуемые горячим дымом, и бросились в первую спальню. Айвали подошла к окну; Джина, онемевшая от горя, прислонилась к стене.
«Улица забита машинами, – сообщила Айвали. – Пожарники протягивают шланги от гидранта на углу. Слышишь? Толпа все еще распевает гимн. Они не знают, что Хью убит».
С одного конца улицы до другого фальшиво подвывающие голоса сливались в торжествующий рев. Пошатываясь, Джина приблизилась к окну: «Мы сможем выпрыгнуть?»
«Слишком высоко», – отозвалась Джина.
По стене блуждали лучи прожекторов. Пожарники бегом тянули шланги по тротуару, крича и расталкивая толпу. Вода перестала поступать из брандспойтов. Пожарники повернулись, яростно ругаясь, уронили брандспойты и побежали обратно к гидранту.
«Лестница черного хода, – пробормотала Джина. – Может быть, там можно спуститься».