Марика вздрогнула и отдернула руку.
На короткое мгновение она явственно увидела большие глаза, пристально глядящие на нее откуда-то из пустоты, из глубины
— А я все думала, когда ты наконец придешь сюда.
Марика виновато улыбнулась.
— Прости. За утро.
Дора медленно кивнула.
— И ты. Я ходила сегодня вместо тебя в деревню — их стало заметно меньше. Видимо, твоими стараниями я на время останусь без работы, — усмехнулась она.
— Озе не станет лучше, как бы я не старалась, — тихо заметила Марика. — А над Вейерхи все равно скоро придется спеть Последнюю песню — и никто это не делает лучше тебя.
— Хочешь попробовать? — спросила Дора, и было не ясно, в шутку или всерьез.
— Нет, — Марика грустно рассмеялась. — Хватит с меня славы чудесного целителя.
— А жаль, — пробормотала Дора. — Потому что эту работу я бы с удовольствием тебе отдала.
* * *
Больных и впрямь стало меньше. По большей части жители Туманного края обладали отменным здоровьем, тех же, кто хворал давно и серьезно, второй раз к чудесному магу уже не несли. Если первый раз не помог, то чего и трудиться?
Про Марику пошли нехорошие слухи — так всегда бывает, когда не оправдываются самые безумные надежды. Однако ей было совершенно все равно. Тур Кийри попробовал пресечь толки в Оре, поругался со старостой Дрика, когда тот не последовал его примеру, но Марика лишь радовалась, что теперь можно не торчать целыми днями в деревне. Здесь по-прежнему пахло мертвыми деревьями, и по-прежнему, несмотря ни на что, она ловила на себе косые взгляды. Ведьмин ублюдок, колдунья, маг, кастинийское отродье. К тому же еще и бездарное — вон, Оза как ковыляла, еле волоча ноги, так и не пошла по-человечески. Да, конечно, прошла уже которая ее осень, но если бы эта маг что-то умела, то наверняка смогла бы помочь!
Марика больше не ходила в дом старосты, оставаясь помогать Лагит по хозяйству или навещая Кейзу. Лес оживал, потемневший грязный снег превращался в ручьи, из влажной земли пробивались первые ростки, и над всем этим, не умолкая ни на мгновение, сновали птицы.
— Что там в Лесу? — спрашивала Кейза, сухо усмехаясь.
— Шумно, — отвечала Марика, перекладывая дохлых мышей со стола на полку.