Однако, уже подходя к хижине, Марика поняла, что что-то не так. Слишком чистым был двор, слишком прозрачными казались окна… Марика без стука отворила дверь. Лагит мела выскобленный пол, Дора склонилась над очагом.

А на аккуратно застеленной постели лежала иссохшая, маленькая, смертельно бледная Кейза.

— Кизи! — воскликнула Марика и бросилась к ней, не давая никому времени удивиться ее появлению.

Кейза медленно открыла глаза и внимательно посмотрела на внучку, упавшую рядом с ее постелью.

— Что ты сделала со своими волосами, волчок? — спросила она с трудом, и тонкие губы дрогнули в сухой усмешке.

— Кизи, — прошептала Марика, — что с тобой?

— Я умираю, девочка, — усмешка стала чуть шире. — Уверена, ты слышала, что такое бывает с людьми. Особенно в старости.

Марика быстро встала. Стащила с рук перчатки — Кейза прищурилась при виде бинтов.

— Я вылечу тебя, — сказала Марика твердо.

Глаза Кейзы сверкнули:

— Не смей.

— Но…

— Не смей, Моар. Не вмешивайся в естественный ход вещей.

* * *

Конечно, спорить с бабушкой было бесполезно. Хуже того, Дора и Лагит были полностью на ее стороне, и в конце концов Марике пришлось смириться.

Она предложила, что останется на ночь и отпустит их домой — наверняка у них там было много дел. Кейза глянула подозрительно, но Марика торжественно подняла руки: