Марика зажмурилась, а когда открыла мокрые от слез глаза, на том берегу никого не было. Она быстро вытерла щеки ладонью, но тут же опомнилась — никто, конечно, ее не увидит, но все равно не стоит размазывать кровь по лицу.
Однако щеки стали сухими. Марика подняла к лицу руки. Ладони были черными, гладкими, мокрыми — от слез. Она вскочила на ноги, глянула на восходящее солнце и быстро зашагала вдоль ручья.
Вниз по течению.
Эпилог
Эпилог
Весь мир принадлежал Агнесс. Все от их с мамой дома до хижины бабушек Доры и Лагит было, несомненно, ее собственностью. И там и там Агнесс следовало слушаться, соблюдать правила — но не здесь. Лес был местом совершенной свободы. Он ничего не требовал, не просил у нее, только шептал: беги.
И Агнесс бежала.
Она выскочила из-под сени деревьев на открытое место — здесь дорога, приходившая из-за холмов, поднималась к Лесу, чтобы дойти до Дрика и исчезнуть в горах.
«Мама, мы когда-нибудь пойдем за холмы?» — спрашивала Агнесс. Мама улыбалась, голубые глаза хитро прищуривались.
«Конечно».
«А ты там бывала?» — вопрос задавался в тысячный раз. Агнесс знала ответ — и все равно спрашивала. Потому что за тем, что скажет мама, крылась целая история, огромный мир — который Агнесс еще не видела. Который ей еще не принадлежал.
«Да, я там бывала», — отвечала мама.
«И там почернели твои руки?»
«Да».
«И побелели волосы?»
«Да».
Сначала Агнесс, конечно, не замечала этого — ни волос, ни рук. Мама была просто мамой, ее руки дарило тепло, а волосы красиво блестели на солнце. Но у бабушек ладони оставались чистыми. И все седые женщины, которых знала Агнесс, выглядели уже старыми, как бабушки. Мама не была старой. Она была молодой и сильной. Что же тогда случилось с ее волосами?..
Агнесс убрала с лица непослушные прядки, которые растрепал налетевший ветер. Тот был теплым, сухим, и потому над долиной сейчас не было тумана, солнце светило ярко и невозмутимо, окрашивая растрепанные волосы девочки золотым, и Агнесс видела все далеко-далеко, до самого подножия холмов.
По дороге шел человек.
Он шел не быстро, но уверенно, как тот, кто привык путешествовать пешком. Агнесс прикрыла рукой глаза от солнца и присмотрелась. Конечно, от нее до путника было еще очень далеко, но почему-то девочка не сомневалась, что это не сборщик податей. И хотя мама с бабушкой Дорой, пославшие ее за