Он откинулся на спинку стула, вцепившись пальцами в край стола, словно альпинист.

– В Гонконге… нет, – осекся он. – Тут что-то не так. Год назад на меня вышел человек, которого вы называете Гогеном. Он подключил свои связи, видел венское досье, совместил с вашим делом пальчики из Дубая. Он сказал мне: «Послушайте, у вас есть ее пальчики, протоколы ее ареста, вы арестовали эту женщину, а теперь не можете ее вспомнить». Звучало это очень убедительно. И я вновь пробежался по вашим преступлениям, припомнил Сан-Паулу, Гонконг, места, где я шел за вами по пятам, и все казалось… странным. В Гонконге я проснулся однажды ночью, и на шее у меня оказалась губная помада. Я не… но она там была, и я решил… безумие, конечно, но я проверил записи с камер, просмотрел… и вы там оказались. Мне пришлось вывести ваше фото на дисплей компьютера, приклеить его сбоку, чтобы сравнить ваше лицо, но я знал, потому что не мог вас вспомнить. Мы вместе вошли в лифт. Похоже, вы хромали…

– Меня ранили на причале в Ханг-Хоме. Я сказала, что это был несчастный случай на работе.

– И я этому поверил?

– По-моему, вы не ожидали, что воровка скажет вам «здрасьте». Я подкатила к вам в Сан-Паулу, я знала…

– В Сан-Паулу вы что? – Недоверие, нарастающая ярость, но он сдерживает ее, удерживает бурю.

– Ничего. Мы с вами выпили.

– Мы выпили?

Побелевшими пальцами он впивается в стол, потом отдергивает их, словно от укуса, рука его на мгновение повисает в воздухе между нами, и я не знаю, ударит он меня или нет.

И вот он – вздох полицейского, берущего себя в руки, сосредоточивающегося, губы сжаты, глаза прищурены.

– Мы с вами выпили, – повторила я. – Я выдала себя за полицейскую из местного управления. Мы просто выпили.

– Зачем?

– Вы были…

– На расследовании? Порядочным человеком?

В его словах сквозила желчь, и он это слышал, и снова полуприкрыл глаза, а когда опять открыл, то сделался спокойным, хладнокровным, внимательным, полицейским при исполнении.

Посетители кафе повернулись, входная дверь открылась и закрылась, обдав всех холодным воздухом. Женщина у стойки рассмеялась, мелодично звякнула касса, мы сидели молча.

Затем я произнесла, быстро, но ровно, сама удивившись звукам своего голоса:

– В те короткие промежутки времени эти деяния можно считать столь же вашими, как и моими. – Он приподнял брови, сжал пальцы, но промолчал. – Вы встречались со мной. Разговаривали. Создали впечатление. Ваша кратковременная память может помнить меня достаточно долго. Вы составили суждение. Понравилась бы я вам, знай вы, кто я такая? Наверное, нет, у вас есть долговременные впечатления, которые не поддадутся кратковременному опыту. Но забудьте об этом на секунду. Встретьтесь со мной сейчас, в самый первый раз. Что вы видите в этот момент. Создайте мой посекундный образ, никакого прошлого, никакого будущего, никакого отношения, никакой ответственности. Это вам делать, я за вас этого не сделаю. Я могу представлять себя в каком-то свете, говорить какие-то вещи, но, в конце концов, выбирать вам. Вы выбрали это. В Гонконге…