– Не любит! – крикнула Эмбер и скрылась в коридоре.

Клара колебалась, сомнение отразилось на ее одутловатом лице:

– Он все же лорд Ростран… Не опасно ли?.. Да еще эти двое. Что ты хочешь сделать с ними?

– Я все продумал! – резко бросил Ларан. – Твое дело – заботиться об Эми!

Клара поджала губы и вышла следом за воспитанницей. Повисла плотная, почти осязаемая тишина, в которой Вертрана слышала лишь тяжелое дыхание Тео: он вот уже несколько минут силился разорвать заклятие. Ларан, не оборачиваясь, щелкнул пальцами, отчего невидимые нити паутины снова сдавили грудь пленника. Сам присел на корточки перед Вертраной.

– Зачем ты…

– Тсс! – он прижал палец к ее губам. – Ты всегда была слишком болтлива. Но талантлива… Этого не отнять. Мне жаль, Вертрана, но все должно закончиться сегодня.

Вертрана мотнула головой, уклоняясь от руки Ларана: злость придала ей сил. И пока у нее есть возможность говорить, она будет говорить.

– Убийство ничего не решит!..

Ларан соединил большой и указательный палец, накрепко запечатывая рот непокорной магиссе:

– Пора положить этому конец. Все зашло слишком далеко. Признаю, его страдания меня хорошо развлекли. Метался как жалкий цыпленок. Маг с запечатанной магией… Печальное зрелище.

Вертрана тоже не собиралась отступать. Потратила часть магии, но снова вернула себе речь.

– Вы искалечили душу девочки, заставляя ее участвовать в убийстве родного отца!

– Я ее отец! – прорычал Ларан.

– Нет! Конор ее отец! Какая изощренная месть! Я восхищена, мастер Широ! Сделали из нее обманщицу, мошенницу! А какую роль она играла в больнице? Зачем вы притащили ребенка на испытание?

Магическая маска на лице Ларана хранила бесстрастность, и все же, судя по тому, как вздымалась грудная клетка, а руки сжимали подлокотники кресла по обе стороны от беспомощной Верты, мужчина был в бешенстве. Этого Вертрана и добивалась: разъяренный враг – это враг, потерявший бдительность. Но Ларан догадался и моментально успокоился.

– Эми бывает слишком сентиментальна, – мастер Широ вернул беседе светский тон. – Захотела посмотреть на него хотя бы раз. Я позволил. И поступил верно: высокомерие, холодность и язвительность нашего дорогого лорда Ространа убедили ее в том, что мы правы.

– Что вы наговорили ей? – прошептала Верта, борясь со слезами. – Ей не за что его ненавидеть!

– Я сказал ей правду. Сказал, что он убил ее мать.

Вертрана ахнула от такого жуткого вероломства: